Меховой интернат

— Пройдемте ко мне в кабинет, девочка Люся. Надо оценить первый день работы.

Они сидели в директорском доме. Солидно пили из чашек что-то непонятное: то ли картофельный чай, то ли помидоровый кофе.

— Как прошли ваши уроки?

— Хорошо, — ответила Люся. — Но под конец они взбунтовались.

От удивления дир даже встал из-за стола:

— Как так?

— Надо было написать предложение: "Сегодня ярко светит солнце и желтеют одуванчики". А они отказались.

Дир посмотрел в окно:

— А разве они желтеют? Да и солнце не очень яркое…

Потом он спохватился:

— Я вам объясню, в чем дело. У наших интернатников плохо обстоят дела с обманизмом.

— С чем? — спросила Люся. Теперь она оторопела.

— С обманизмом. Они обманывать не умеют. Всегда говорят правду. Мы даже в интернатскую программу такой предмет ввести хотели обманизм… сочинизм. Но преподавателя найти не можем. Кстати, вы не могли бы взяться?

— Нет, — ответила Люся. — Это не для меня.

— Может, вы кого-нибудь порекомендуете?

— Я подумаю. Это очень сложное дело — обманизм. Нас всегда учили говорить правду.

— Но не врагам, — возразил Мехмех. — А наши малыши даже охотнику Темнотюру правду скажут. Он их спросит: "Где ваши старшие?" Они ответят: "Их нет. Матушка Соня в ночевальне спит. А Меховой Механик в тоннельный склад ушел". После этого сажай их в мешок. И неси на живодерню. Люся, вы же не станете врагам правду говорить?

И Люся представила себе, как гуляет она, допустим, где-то в районе Кутузовского проспекта, около секретного завода. И подходит к ней чужеземный шпион, замаскированный под нашего крестьянина: в лаптях, с кинокамерой на боку и с сигарой во рту. И спрашивает:

"Ускажите умне, уза уэтим узабором учто уделают? Увоенные бомбардировщики БУХ-38?"

И как она ему сразу ответит:

"У ничего у подобного. Уза уэтим узабором корытная фабрика находится. Там корыта изготовляют для сельской местности".

"А упочему там пушки стреляют и пулеметы строчат?"

"А потому, что корыта на прочность испытывают".

Это же будет ложь! Потому что весь микрорайон давным-давно в курсе, что за этим забором выпускают не корыта, а трехдверный перехватчик с десятью моторами. Вертикального взлета с любой железнодорожной платформы.

— Мне не хочется раздувать штаты, — продолжал Мехмех. — Мы с вами хорошо сработались. Но если вы не можете сами, подумайте о ком-нибудь другом.

Люся сразу подумала про Киру Тарасову.

Междуглавие второе. РАЗНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ И СОБЫТИЯ В ШКОЛЕ

Всем была хороша Кира Тарасова. И юбочкой, и глазами, и очками серебряными. Но врушка она была коллекционная.

— Вчера у моей мамы был день рождения. Ее лично Дед Мороз поздравил и группа товарищей. Ей большую медаль вручили из золота.

Только ее она в метро на эскалаторе забыла. А пластмассовый пакет от медали остался. На нем Мишка олимпийский нарисован.

— У нас два дня космонавты жили. Титов и Кубасов. Кубасов, он моему папе брат. Они ванну принимали в скафандрах.

— Как в скафандрах? В скафандрах в воду лазили? Так они же сухие оставались тогда. Ведь скафандры воду не пропускают.

— Нет, вы не поняли. Они не в ванну в скафандрах лазили. Они в скафандрах ванну принимали. То есть теплую воду в скафандр наливали и ходили. Получается стоячая ванна. И сразу физкультура. Потому что в такой ванне по квартире походишь — сразу нагрузка. И проверка для костюма космического. Не протекает ли где.

— У моей бабушки в деревне ручной медведь живет. Она его в телегу запрягает. Он ее возит. И квас в сельпо доставляет. А сейчас зима. Он под бабушкиной кроватью спит. Весной его разбудят. Со всего района будильники соберут. Поедете к нам в деревню, сами увидите.

— А где деревня? Далеко?

— Под Кисловодском.

— Но там же медведи не водятся.

— Это раньше не водились. Сейчас водятся. Там целая медвежья ферма есть. Там медведей для цирка разводят. Как кроликов.

С Кирой Тарасовой Люся и решила поговорить насчет обманизма. Но тут вышла осечка. Кира учительницей быть соглашалась, но врушкой себя не признавала.

— Я? Никогда не вру. И не сочиняю. Я могу абсолютный правдизм преподавать, то есть неврунизм.

— Им не нужен неврунизм, — рассказывала Люся. Она сегодня специально села за Кирин стол. Кира настолько завралась, что сидела одна. Ее вранья никто не выдерживал. — Этим интернатникам нужен обманизм. А то они на живодерню попадут. Из-за своей честности.

— Как так на живодерню?

— А так, придет охотник и спросит: "Где ваши старшие?" Они честно ответят: "Никого нет дома. Мы одни сидим". Бери этих малышей и сажай в мешок. А надо, чтобы они умели хоть немного соврать. Придет охотник с мешком и спросит: "Где ваши старшие?" — "Да нигде. Дедушка барсук на веранде сидит, пулемет перебирает. Бабушка Соня на кухне с милицией чай пьет. И две девочки-учительницы в саду волшебную дубинку испытывают".

— Ты и преподавай свой "обманизм", — сказала Кира. — У тебя хорошо получается.

К девочкам подошла учительница. Она посмотрела Люсину тетрадь, потом Кирину.

— Тарасова, — спросила она, — ты почему не выполнила домашнее задание?