Механоид

После «отключки» всегда просыпаешься с трудом. Я вслушивался в разговоры, но не видел почти ничего. Никто из кадетов не любил отключение чипа. Вот так — щёлк — и весь набор спит долгим сном. В гражданских условиях за подобное и арестовать могут — но только не наше руководство. Во всех Корпусах по регламенту можно было проводить «отключку» не чаще раза в месяц, чем наши командиры и пользовались.

Дали свет. Что ж, здешние койки не сильно отличались от тех, что были в Корпусе. Судя по всему, «разгрузили» нас те же составом, что паковали в аэробусы. Не успели мы толком привыкнуть к свету и разглядеть помещение, как единственная гермодверь отъехала вверх. В помещение вошел человек в светло-синей униформе. На вид — за пятьдесят, лысый череп, седоватая бородка. За ним шел охранник в экзоброне. На него все затаращились больше, чем на первого — не часто встретишь столь элитных солдат. Рядом с ними летел микроскопический дрон, отливая синими вспышками.

— Времени мало, — заговорил пожилой мужчина, остановившись посередине помещения. — Не вставайте, — отмахнулся он на попытки кадетов принять стойку. — Лучше сразу сядьте. Меня зовут керр Лейт Дорман, я соруководитель проекта «Зачистка». Так сложилось, что все вы были отобраны для участия в проекте, связанном с Т-Нуль-Пространством.

Он замолчал, дав нам осмыслить сказанное. Но вряд ли подобное можно просто взять и осмыслить.

Сначала комнату поразило секундное замешательство, а затем началось. Кто-то хмыкнул, кто-то открыл рот от изумления, другие начали переглядываться, кто-то не удержался и рассмеялся.

Т-Нуль-Пространство…. Сколько слухов ходило об этом измерении. Сколько легенд и мифов. Именно там добывают аргонит, благодаря которому Империя стала доминирующей силой в галактике. До открытия этого аномального «разлома» Империя была лишь маленькой сошкой на галактической арене. А что теперь? Эксклюзивное вооружение и оборудование, засекреченные технологии, позволяющие творить такое, на что Мета-Альянс жадно смотрит и обливается слюнями, пытаясь отгрызть от Империи кусок за куском. И самое важное открытие — двигатели, способные открывать гипертуннель, благодаря чему огромный флот можно перекинуть из центра Империи на её окраины в течении часа.

Меня новость о Т-Нуль-Пространстве скорее пугала, чем радовала. О его природе до сих пор спорят: то ли это целый параллельный мир, в который можно попасть через разлом, то ли это «портал» в другую часть вселенной. Оба варианта подразумевают, что находясь там, ты рискуешь уже никогда не вернуться в Империю, случись чего. Впрочем, я сам не так давно решился поступить в Корпус — космос везде одинаково коварен. А настоящий солдат всегда должен быть готов к самому худшему.

Я огляделся. Учитывая основной контингент «отобранных», в проект решили взять одиночек, изгоев и бедняков. Тех, кого не жалко? В расход пустить? Хотя Джина и Кальбер тоже здесь, а они дети далеко не бедных родителей… Тогда я вообще ничего не понимаю.

— Мы будем изучать данные, которые дают направленные на него телескопы? — усомнилась незнакомая мне девушка. — Вы ученый?

— Нет, вы будете находиться в Т-Нуль-Пространстве, — невозмутимо ответил Дорман. — Правда, не в своих телах, и об этом подробнее. Каждый из присутствующих потенциально подходит по медицинским показателям на перенос сознания в тело боевого робота — механоида. Ваши тела будут находиться в капсулах, пока вы будете управлять телами механоидов на одной из планет Т-Нуль-Пространства.

На этом моменте «выпал» уже я. Это, наверное, все же розыгрыш. Я даже поглядел по сторонам хлопающими от шока глазами. Осторожно, чтобы никто не видел, ткнул пальцем одной руки в другую. Не похоже на виртуальный мир. Я не сплю.

Механоиды были моей страстью — еще до того, как я поступил в Корпус. В интернате виртуальная реальность часто помогла скрасить тоску, и в каких тогда боях я только не участвовал! Понятно, что игры — это одно, а реальность — другое. Но чтоб меня: если это не шутки, то шанса лучше мне не представится никогда в жизни.

— Это надолго? — с максимально унылой физиономией спросил кадет, сидевший через койку от меня.

— Четыреста имперских суток. Около половины из них вы все равно проведете здесь — после каждого двухнедельного погружения полагается курс реабилитаций. У кого-то он будет проходить быстрее, у кого-то дольше. Кто-то будет выбывать из проекта — перенос не всем дается легко. Более того, как бы подло это ни прозвучало, но некоторые из вас могут выпасть из программы еще до первого погружения, то есть сегодня.

— Тогда зачем мы все тут? — спросил кто-то еще. — Брали бы тех, кто согласился и подходит по всем показателям.

— Проект засекречен, — ответил Дорман. — Все процедуры возможны только здесь, на нашей базе. Нужно будет пройти тестирование переноса сознания. Однако можете не бояться за свое здоровье: на всех этапах мы будем строго следить за вашим состоянием, и никаких побочных явлений или несчастных случаев не допустим.

— Почему мы? — подала голос Джина. Взгляд ее был грустным.