Механист

Первые порождаются самой Землей. В точках соприкосновения тектонических плит, электромагнитных патологиях, над ветвлениями потоков жидкого ядра планеты. Энергия трущихся друг о друга континентов колоссальна. И некоторые ее гармоники способны оказать на человека воздействие. Как правило, органичное, безразличное или даже благотворное. Человек, как ни крути, один из составных элементов планеты. Влияния… я владею терминологией, описывающей их механизм, — метаболизм клетки, электромагнитная активность мозга, всякие психосоматические процессы. Примерно о том же, бывает, говорят в магистратуре, только немного другими словами. Но магистры со мной были бы согласны: даже горный ручей, сто тысяч лет падающий и точащий каменное углубление, — крошечное местечко силы. Природное.

В противовес Местам Поклонения, которые рукотворны, больше адаптированы к человеку и могут носить человеческие черты — положительные или негативные. Иногда такие конструкты зарождаются в производных от Мест Силы точках пространства. Производных — мощь настоящей иппокрены ни один человек не в состоянии выдержать долго: слишком хрупкий у него рассудок.

Иногда некий героический поступок или трагическое событие могут послужить всплеском, стать эмбрионом такого образования. Покосившаяся часовня в месте великой битвы — фокусная точка Места Поклонения. Причем совершенно не обязательно присутствие людей в непосредственной близости — важно то, что она есть и о ней знают, думают, рассказывают. Узел в едином информационном поле, ведь пространство не всегда измеряется физическими расстояниями. Такое Место Поклонения — источник боевого духа для одних и уныния для других. Вообще — для Мест Поклонения характерна специфичность воздействия.

Возможно, между Местами Силы и Местами Поклонения имеется связь, как не может ее не быть и с энергетикой более высокого порядка — космической. Однако я не нахожу ее, связи, логических подтверждений. Не исключено, синапсом этих явлений служили легендарные боги. Но о них я тоже ничего не знаю. Кроме догадок.

Так или иначе — сейчас наш маленький отряд из девяти человек приближался к какому-то древнему, заброшенному Месту Поклонения.

Вик сначала дивился, как это без всякого видения Моисей его просчитал. С одной стороны, вроде бы логично — неприкаянные шли вдоль гор на юг тем же маршрутом, что и Старьевщик с Венди. Глупо было искать другие дороги. Стрельба слышалась при желании, да механист и не скрывался. Вывод, что это именно Вик шумит где-то впереди, в общем-то напрашивался — местные огнестрельным оружием хоть и не брезгуют, но повседневную дичь промышляют все больше луком или силками. Стрельбу расчехляют только ради самой достойной добычи или в случае серьезной опасности. Если раз за всю вылазку придется выстрелить — несколько ночей потом у Хозяина Тайги или Гор, это зависит, где напакостят, прощения просят. А вот так, направо и налево, не щадя боеприпасов и окружения, — это только Инженер может додуматься.

Когда он вдруг перестает громыхать по лесу — значит, погоню почуял и таится. А раз Инженер таится — на добро не надейся, где-нибудь в укромном месте подкараулит и пульнет фарфоркой в лобешник, никакой видок и даже видутана не заговорит. Значит, надо остерегаться мест, пригодных для засады. Вроде бы — ход мысли обоснованный.

Но Старьевщик не мог взять в толк, как Моисей догадался, что поджидают его именно на том скальном гребне. Как будто мало в горах не менее удобных участков ландшафта. Списал все на вожачью мудрость и опыт. Пахан же от прямого вопроса увильнул.

А разгадка оказалась до обидного простой. Менестрель чуть позже под хохот неприкаянных поделился:

— Батько и вчерась два таких представления устраивал. Говорит, Инжэнэр, сука, нашарохался, вальнет дуплетом из кустов и только после расчухается правду искать. Лучше, говорит, несколько разов перебздеть, чем потом евонные дробины из жопы выковыривать. Битый час возле какой-то каменюки проторчали, пока пахан булыжники уговаривал.

У паренька здорово получалось пародировать акцент и манеру общения Моисея с подчиненными — неприкаянные ржали вовсю, хотя, по раскладу, веселиться им особо не приходилось.

Моисей рассказал свою историю, когда бойцы принялись разбивать лагерь — чего уж дальше идти, раз все так хорошо закончилось. Пахан со Старьевщиком отошли в сторону, поднялись повыше, глянули на окрестности. Темнеющее небо на юге предупреждало о вероятном ночном ненастье. Не привыкать, разве что южные ветры, путаясь в горах, дули в этих местах нечасто.

— Че-то перестало у нас все складываться, механист, как с тобой расстались. Ясавэй не справился, сказал: заемная сила ушла, истощилась. Мы, чего уже тогда тихариться, ломанулись к руднику в лоб, но там янычары службу несли как положено. Видутана, опять же, ослаб ни с чего, надорвался что ли. И из Саранпауля к лагерю подоспели, а сейчас вообще подкрепление ханское от самой Югры — откуда так быстро? Одним словом, обложили нас, как лисиц, еле соскочили. Только задницей чувствую: ухватили след, будут теперь на хвосте болтаться.