Мегрэ и сумасшедшая

— А в последнее время не видели ли вы, чтобы кто-нибудь здесь крутился?

— Здесь всегда кто-нибудь крутится. Люди мелькают, как на карусели. Консьержка сидит у себя, в глубине двора, и не заботится о жильцах.

Она обернулась к дочери, которая потихоньку вошла.

— Что я тебе сказала? Быстро вернись в свою комнату!

— Я зайду к вам еще, я должен поговорить со всеми жильцами.

— Известно, кто это сделал?

— Нет.

— Как ее нашли?

— Соседка обратила внимание на приоткрытую дверь. Она была открыта и через час, поэтому женщина сначала позвонила, а потом вошла.

— Я знаю, кто это.

— Откуда вы знаете?

— Это самая пронырливая особа во всем доме. Увидите, что это мамаша Рошен.

Послышались шаги и голоса на лестничной площадке. Мегрэ вышел, чтобы показать дорогу людям из прокуратуры, которые только что приехали.

— Сюда, — сказал он. — Здесь был доктор Форню, но он сегодня очень занят, и ему пришлось уехать.

Заместитель прокурора, высокий молодой мужчина, очень элегантный и изысканный, разглядывал все вокруг с таким изумлением, как будто никогда не видел ничего подобного. Потом с минуту смотрел на серую скорчившуюся смятую фигурку на ковре.

— Известно, как она была убита?

— Ее задушили.

— Конечно, она не могла оказать большого сопротивления.

Потом подошел судья Либо и также с интересом оглядывал комнату.

— Совсем как в старом фильме.

Глава 2

Жильцы уже собрались на лестнице и в коридоре. Люди из прокуратуры не задержались долго, и санитары из Института судебной медицины вынесли тело на носилках.

Лапуэнт видел хмурое, бледное лицо Мегрэ.

Три дня назад комиссар не знал умершей, никогда даже о ней не слышал. Но в своем неоправданном или оправданном беспокойстве она обратилась именно к нему. Старалась встретиться с ним лично, так как доверяла ему — он вспомнил ее полные восхищения глаза, когда она остановила его на улице.

Он принял ее за рехнувшуюся старуху. А все-таки в глубине души у него были какие-то неясные сомнения, и он обещал ей, что придет. И пришел бы, может быть, даже сегодня.

Слишком поздно. Ее убили, как она и опасалась.

— Нужно снять отпечатки пальцев со всех предметов, даже с тех, которые кажутся нетронутыми.

Мегрэ услышал голос в коридоре и открыл дверь. Там стояли человек двенадцать репортеров и фотографов, которых полицейский не пускал в квартиру. Кто-то подсунул ему микрофон.

— Какого рода преступление, комиссар?

— Ничего не знаю, господа, можно сказать, что следствие еще не начато.

— Кто это?

— Старая дама.

— Госпожа де Караме, консьержка нам сказала. Она сказала также, что в начале недели кто-то из уголовной полиции о ней расспрашивал. Зачем? Был ли повод думать, что ей грозит опасность?

— Сейчас я могу только сказать, что ничего еще не знаю.

— Она жила одна, правда? Никто ее не посещал?

— Насколько нам известно, нет. Но у нее есть племянница, фамилии которой я не знаю, но которая время от времени к ней заходила. Она массажистка, живет недалеко отсюда.

Магнитофонная лента записала это короткое высказывание. Оно окажется в вечерних газетах. Тогда племянница, очевидно, появится.

— Можно сфотографировать помещение?

— Пока нет. Там работают люди из следственной бригады. Сейчас прошу очистить лестницу.

— Ждем вас во дворе.

Мегрэ запер дверь и наконец осмотрелся в квартире. Прямо была расположена прихожая, где напали на госпожу Антуан, когда она вернулась с ежедневной прогулки в Тюильри.

Приходил ли кто-то в квартиру во время ее отсутствия, как она подозревала? Возможно. Но зачем? Видимо, что-то должно быть в ее квартире, иначе как объяснить эти упорные поиски?

Несомненно, она вернулась раньше, чем обычно, и захваченный врасплох незваный гость убил ее. Означало ли это, что она его знала? Он ведь мог убежать. Надо ли было ее убивать?

— Отпечатки пальцев?

— Пока только отпечатки старухи. Кроме этого, в гостиной на столе отпечатки пальцев врача. Они нам известны.

В гостиной было два окна и, как во всех комнатах второго этажа, низкий потолок. Дверь вела в столовую, такую же старомодную, как остальная часть квартиры. В углу на столике стояло огромное зеленое растение в глиняном горшке, обернутом материей.

В столовой было только одно окно, а напротив него — дверь в кухню. В сухарнице лежала еще свежая булка. В холодильнике Мегрэ нашел много маленьких пакетиков, в одном был ломтик ветчины, в другом — полкотлеты. Стояли также салат и полбутылки молока.

Оставалась еще одна комната, окно которой, как и кухни, выходило во двор, — спальня. Там стоял большой ореховый шкаф с зеркалом; кровать и вся остальная мебель также были из ореха. На полу лежал выцветший восточный ковер, в некоторых местах протертый до основы.

Везде царили порядок и безукоризненная чистота.

«Следует прийти сюда после обеда, чтобы подробно осмотреть все вещи одну за другой, а также содержимое шкафов и полок», — подумал Мегрэ.

— Мы кончили, шеф.

Группа фотографов собрала свое снаряжение. Все еще не было найдено других отпечатков пальцев, кроме старушкиных.