Мегрэ и старики

— Не зная, в чем здесь дело, я на всякий случай захватил одного из своих инспекторов…

— Садитесь.

Кромьер заботился прежде всего о том, чтобы напустить на себя важный вид, и говорил он с такой снисходительностью, какая присуща чиновникам его ведомства.

— Если уж с набережной Орсе обратились непосредственно в уголовную полицию, — он произнес слово «набережная» так, будто речь шла о чем-то священном, — значит, господин комиссар, дело не совсем обычное…

Наблюдая за ним, Мегрэ держал в поле зрения и пожилую даму, должно быть глухую на одно ухо, так как она вытягивала шею, чтобы лучше слышать, и в то же время следила за движением губ.

— Мадемуазель… — Кромьер заглянул в одну из карточек у себя на столе. — Мадемуазель Ларрье — служанка, вернее, гувернантка в доме одного из наших старейших и наиболее заслуженных послов, графа де Сент-Илера, о котором вы наверняка слышали…

Мегрэ помнил это имя, потому что встречал его в газетах, но это, как ему казалось, было слишком давно.

— Выйдя в отставку лет двенадцать тому назад, граф де Сент-Илер жил в Париже в своей квартире на улице Сен-Доминик. Сегодня в половине девятого мадемуазель Ларрье явилась сюда, и ей пришлось подождать какое-то время, пока ее смог принять ответственный работник.

Мегрэ представил себе пустые кабинеты в половине девятого утра и пожилую даму, неподвижно сидящую в приемной, устремив взгляд на входную дверь.

— Мадемуазель Ларрье на службе у графа де Сент-Илера уже больше сорока лет.

— Сорок шесть, — уточнила она.

— Пусть так. Она была рядом с ним на всех его постах и вела домашнее хозяйство. Последние двенадцать лет она была единственной, кто жил в его квартире на улице Сен-Доминик. И вот сегодня, найдя пустой спальню, куда она принесла завтрак своему хозяину, она обнаружила его мертвым у него в кабинете.

Старая дама смотрела на них по очереди проницательным и недоверчивым взглядом.

— По ее словам, Сент-Илер получил одно или несколько пулевых ранений.

— Она не обращалась в полицейский участок?

Белокурый молодой человек напустил на себя важный вид:

— Я понимаю ваше удивление. Но не забывайте, что мадемуазель Ларрье большую часть своей жизни прожила в дипломатической среде. И хотя граф уже не состоял на дипломатической службе, она все же подумала, что в нашей профессии есть определенные правила сохранения тайны…

Мегрэ подмигнул Жанвье.

— И ей не пришло в голову вызвать врача?

— Дело в том, что смерть не вызывала никакого сомнения.

— Есть сейчас кто-нибудь на улице Сен-Доминик?

— Никого. Мадемуазель Ларрье пришла прямо сюда. Во избежание недоразумений и потери времени я уполномочен заявить вам, что граф Сент-Илер не владел никакими государственными тайнами и причину его смерти не нужно искать в политике. Тем не менее надо действовать очень осторожно. Когда речь идет об известном человеке, особенно если он служил в нашем ведомстве, газеты всегда стремятся поднять шум и высказывают самые несуразные предположения… — Молодой человек встал из-за стола. — Если вам угодно, сейчас мы поедем туда.

— И вы тоже? — простодушно спросил Мегрэ.

— Не бойтесь. Я не собираюсь вмешиваться в ваше расследование. Я поеду с вами только для того, чтобы убедиться, что там нет ничего, что могло бы вам помешать.

Пожилая дама тоже встала, и все четверо спустились по лестнице.

— Нам лучше взять такси, чтобы не привлекать внимания к лимузину министерства…

Ехать было совсем недалеко. Автомобиль остановился перед величественным зданием конца XVIII века, перед которым не было никакого скопления людей, даже ни одного зеваки. Под аркой было прохладно, а в помещении, больше похожем на гостиную, чем на привратницкую, восседал швейцар в униформе, такой же важный, как вахтер в министерстве.

Они поднялись на четыре марша по лестнице слева.

Лифт в холле из темного мрамора бездействовал. Старая служанка достала из сумочки ключ и открыла дверь орехового дерева:

— Сюда…

Она повела их по коридору до комнаты, на окнах которой, выходящих во двор, были закрыты ставни и шторы, щелкнула выключателем, и у письменного стола на красном ковре все увидели распростертое тело.

Мужчины сняли шляпы, а старая служанка вызывающе посмотрела на них. «Ну что я вам говорила?» — казалось, брюзжала она.

Не было нужды наклоняться над телом, чтобы убедиться в том, что граф де Сент-Илер мертв. Одна из пуль вошла в правый глаз и разворотила ему череп, а судя по дыркам на черной бархатной домашней куртке и по пятнам крови, еще несколько пуль поразили тело в разных местах.

Кромьер первым подошел к письменному столу:

— Посмотрите, кажется он занимался правкой гранок…

— Он писал книгу?

— Да, мемуары. Два тома уже вышли. Было бы нелепо усматривать в этом причину его смерти, так как Сент-Илер был человеком необыкновенно сдержанным, а его мемуары представляли собой скорее художественное, чем политическое произведение.

Кромьер разглагольствовал, слушал сам себя, и это начинало раздражать Мегрэ. Они вчетвером стояли в комнате с закрытыми ставнями и смотрели на труп старика, покрытый пятнами крови, в десять часов утра, когда за стенами ярко сияло солнце.