Мегрэ и Клошар

Мегрэ и в самом деле вновь склонился над грудой хлама, составлявшего все имущество Тубиба. Теперь, когда магистраты удалились, комиссар почувствовал себя намного лучше. Он не торопился, обнаружил под лохмотьями сковородку, котелок, ложку и вилку.

Затем он нацепил на нос пару очков в железной оправе с одним треснувшим стеклом, но все поплыло перед его взором.

- Он пользовался ими только для чтения, - пояснила Леа-толстушка.

- Знаешь, что меня удивляет, - начал он, в упор уставясь на клошарку. - Никак не могу отыскать...

Она н едала ему закончить фразу, отошла на пару метров и из-за крупного камня вытащила литровую бутылку, ещё наполовину полную отдающим в фиолетовый оттенок красным вином.

- Пила?

- Натурально. И рассчитывала её прикончить. Она ведь испортится к тому времени, когда Тубиб вернется.

- Когда ты её стырила?

- Сегодня ночью, как только отъехала "скорая"...

- А ещё до чего-нибудь дотрагивалась?

- Леа с самым серьезным выражением на лице сплюнула на землю.

- Да чем хотите могу поклясться!

Он верил ей. По опыту знал, что клошары друг у друга не воруют. Да и вообще редко занимаются кражами чего-либо и не только потому что их сразу же ловят, но и по причине своеобразного равнодушия.

Напротив них, на острове Сен-Луи, окна в уютных домиках были распахнуты, и в одном просматривалась женщина, причесывавшаяся перед туалетным столиком.

- Тебе известно, где он покупал вино?

- Не раз видела, как он выходил из бистро на улице Аве-Мария... Это совсем рядом. На углу с улицей Жарден.

- Какие отношения были у Тубиба с другими?

Стараясь как-то сделать ему одолжение, старуха задумалась над ответом.

- Да и я не знаю точно... Вроде бы ровные со всеми.

- Он никогда не рассказывал о своей жизни?

- Об этом тут все молчок... Или надо упиться вдребодан, чтобы...

- А он ни разу не был в стельку пьян?

- По-настоящему никогда...

- Из-под вороха старых газет, служивших клошару для обогрева, Мегрэ выудил маленькую детскую лошадку из раскрашенного дерева, одна из её ног была сломана. Он совсем не удивился находке. Как, впрочем, и толстушка Леа.

В этот момент кто-то стал спускаться по пандусу мягким и неслышным шагом - наверняка был в холщовых туфлях на веревочной подошве - и направился затем к бельгийской барже. В каждой руке он держал по авоське, набитой провизией, о че свидетельствовали, в частности, пара торчащих больших хлебных батонов и ботва лука-порея.

Это был, несомненно, брат Жефа Ван Хутте, очень похожий на него, только моложе и с менее резко выраженными чертами лица. Он был одет в брюки из голубой ткани и вязаную куртку с белыми полосами. Поднявшись на судно, он о чем-то поговорил с Жефом, затем глянул в сторону комиссара.

- Ничего не трогай. Возможно, ты ещё понадобишься. И если что-либо узнаешь...

- Неужели я в таком виде могу заявиться к вам в кабинет?

Сама мысль о таком событии вызвала у Леа новый приступ хохота. Показывая на бутылку, она спросила:

- А ее-то хоть могу прикончить?

Комиссар кивнул и двинулся навстречу Лапуэнту, приближавшемуся в сопровождении полицейского в форме. Он проинструктировал последнего: охранять эту кучу рванья, служившую логовом, но и составлявшую для Тубиба целое сокровище до прибытия эксперта из Службы криминалистического учета.

После этого Мегрэ вместе с Лапуэнтом подошел к "Зварте Зваан".

- Вы Хуберт Ван Хутте?

Тот, человек более молчаливый или же более недоверчивый, чем его брат, ограничился легким наклоном головы.

- В эту ночь вы ходили на танцы?

- А что, нельзя?

У него был менее заметный акцент. Оба полицейских, оставаясь на набережной, были вынуждены говорить с ним снизу вверх, задрав подбородок.

- Где именно вы были?

- Недалеко от площади Бастилии. Есть там такая узкая улочка, где этих танцевальных заведений с полдюжины. То, где я веселился, называется "У Леона".

- Вам оно было знакомо и раньше?

- Да, неоднократно бывал там.

- Следовательно, вы ничего не знаете о том, что тут произошло?

- Только то, что успел сообщить брат.

Из медной трубы на палубе шел дым. Жена владельца баржи с ребенком вошла в каюту, и оттуда до комиссара и инспектора доносились кухонные запахи.

- Когда мы можем отправиться в путь?

- Вероятно, сегодня после обеда. Как только следователь оформит надлежащим образом протокол допроса вашего брата.

Хуберт Ван Хутте был, как и его родственник, хорошо вымыт, отлично причесан, отличался розовой кожей и очень светлыми волосами.

Чуть позже Мегрэ и Лапуэнт пересекли набережную Селестэн и на углу улицы Аве-Мария заметили бистро по вывеской "Маленький Турин". Хозяин, засучив рукава, стоял на пороге. Внутри не было ни души.

- Можно войти?

Тот посторонился, немало удивившись, что в его забегаловку пожаловали такие солидные люди. Зальчик бистро был совсем крошечным, в нем, помимо стойки, едва умещалось три столика для посетителей. Стены были выкрашены в бледно-розовый цвет. С потолка свисали круги колбасы, мортаделла*, странного вида желтоватые ломти сыра, напоминавшие формой вздувшиеся бурдюки.

___

* Мортаделла: сорт сырокопченой свиной колбасы.

- Что желаете?

- Вина.

- Кьянти*?

___