Мегрэ и инспектор Недотепа

Она больше не плакала. Хладнокровие вернулось к ней. Комиссара удивили ее твердый взгляд, строгие и решительные черты лица. Перед ним стояла не рыдающая девушка, но молодая женщина, несмотря на свой юный возраст, умеющая слушать, слышать, замечать, подозревать и строить предположения.

Нет, ошибки быть не могло. Что-то в их взаимном обмене репликами поразило ее, и теперь она пристально вслушивалась, стараясь ни слова не упустить из того разговора, который продолжался вокруг нее.

— Вы носите траур? — обратился он к ней.

И хотя он обернулся к Еве, на его вопрос ответила Матильда:

— Мы обе носим траур по матери, которая умерла полгода назад… Как раз с этого времени сестра и живет с нами…

— Вы работаете? — снова спросил Мегрэ Еву.

И снова вместо нее ответила сестра:

— Она работает машинисткой в страховой компании на бульваре Осман.

— Последний вопрос. Поверьте, мне очень неловко…

У вашего мужа имелся револьвер?

— Да, он у него был… Только он его практически никогда не носил с собой… Он и сейчас должен валяться в ящике тумбочки.

— Будьте так любезны, проверьте, пожалуйста, на месте ли он.

Она поднялась, прошла в комнату и щелкнула выключателем. Стало слышно, как она выдвигает ящик, как роется в лежащих там предметах. Когда она вернулась, взгляд ее заметно помрачнел.

— Его там нет, — не присаживаясь, сказала она.

— Давно вы его там видели?

— Самое большее несколько дней назад… Не могу сказать, когда именно… Пожалуй, позавчера, когда занималась большой уборкой…

Ева приоткрыла было рот, но, несмотря на подбадривающий взгляд комиссара, промолчала.

— Да… Должно быть, это было позавчера…

— Сегодня вечером, когда ваш муж пришел ужинать, вы уже спали?

— Я легла в два часа дня, потому что страшно устала…

— Если бы он открыл ящик, чтобы достать револьвер, вы бы услышали?

— Думаю, что услышала бы…

— Есть ли в этом ящике вещи, которые могли ему понадобиться?

— Нет… Там только лекарство, которое он принимает по ночам при сильных болях, упаковки старых таблеток да пара очков с разбитым стеклом…

— Сегодня утром, когда он одевался, вы были в комнате?

— Да… Я убирала постели…

— Выходит, муж должен был взять револьвер или вчера, или позавчера вечером?

И снова Ева сделала движение, собираясь заговорить.

Она уже открыла рот. Но нет. Снова промолчала.

— Мне остается лишь поблагодарить вас, мадам…

Кстати, вам известна марка револьвера?

— Это браунинг калибра 6,38 миллиметров. Номер вы найдете в его бумажнике, потому что у него было разрешение на оружие.

Что в точности и подтвердилось.

— Завтра утром, если вы не возражаете, в удобное для вас время за вами зайдет инспектор Лоньон, который ведет расследование по этому делу, и отвезет вас для опознания тела…

— Когда ему будет угодно… Начиная с восьми утра…

— Договорились, Лоньон?

Они вышли и снова оказались на скудно освещенной лестничной площадке с потертым ковром и потемневшими стенами. Дверь за ними закрылась. Из квартиры не доносилось ни звука. Обе женщины хранили молчание. Они даже не обменялись ни единым словом.

Уже на улице Мегрэ поднял голову к освещенному окну и пробормотал:

— Теперь, когда мы их не слышим, ручаюсь, там будет жарко.

За занавеской скользнула тень. Хоть и искаженный, в ней легко угадывался силуэт девушки, которая быстро шла через столовую. Почти сейчас же загорелось второе окно, и Мегрэ готов был поспорить, что Ева закрылась на двойной запор в своей комнате, а ее сестра напрасно пытается уговорить ее открыть дверь.

Глава 2 Неудачи и обиды инспектора Лоньона

Странное существование он вел… Мегрэ напускал на себя ворчливый вид, хотя на самом деле не уступил бы сейчас свой стул даже в обмен на лучшее кресло в партере Оперы. Разве есть на земле место, где можно чувствовать себя больше дома, чем глубокой ночью в просторных помещениях полицейского управления? Настолько дома, что он скинул пиджак, снял галстук и расстегнул ворот рубашки. Чуть поколебавшись, сбросил и туфли, которые ему немного жали.

В его отсутствие действительно звонили из Скотленд-Ярда. Сообщение передали Даниэлю, его племяннику, который как раз только что и доложил о нем.

Мошенник, которым занимался Мегрэ, в Лондоне не появлялся уже больше двух лет, но, судя по последним данным, якобы мелькал в Голландии.

Мегрэ связался с Амстердамом и теперь ждал, что ему сообщат из сыскной полиции Нидерландов. Время от времени он созванивался с инспекторами, которые следили за типом возле дверей его апартаментов в «Кларидже» и в гостиничном холле.

Иногда, с зажатой в зубах трубкой, со взлохмаченными волосами, он приоткрывал дверь кабинета и окидывал взглядом длинный коридор, освещенный всего двумя ночниками; больше всего в эти минуты он походил на бравого селянина, озирающего ранним воскресным утром с порога собственного дома свой скромный садик.