Мегаполис Ленд

– По-твоему, мы сами себе лжем? Сидим с Флипом и вешаем друг другу лапшу. Нет, дружок, ты что-то утаил от правосудия. Возможно, по невнимательности или из благих побуждений.

– Я перед вами чист, не знаю ни черта о Райсе. Не знаю, хоть кол на голове теши! Не буду же я придумывать то, чего на самом деле нет.

– Добрые люди, коих нет уже с нами, – сообщил Мурский, оскалив зубы, – поведали, что пронырливый Райс не терял времени даром, пока ты прохлаждался с дешевыми проститутками, а завербовал сообщников из числа местного населения.

– Кто сказал эту выдумку?

– Покойный ныне Николай Зуриков, пусть земля ему будет пухом.

Заважилов не верил, что это могло случиться. В его голове не укладывалось, как Пастарьев так скоро вышел на Зурикова и почему тот раскололся, будучи фактически доверенным лицом Райса. Информатор перестал воспринимать поток противоречивых сведений, оказавшись в капкане собственной доверчивости и страсти к деньгам. Не придумав оптимального плана действий, Максим поставил под сомнение добытые сведения:

– С чего вы доверяете конченому наркоману? Зуриков – пособник Райса, он сознательно запудрил вам мозги, направив на ложный след. Глупо полагаться на напарника гастролера.

Но на Мурского не подействовала вымученная критика информатора. Он поднял густые брови и хладнокровно парировал:

– Коля, без сомнения, был пропащим человеком, но в его состоянии он не мог лгать. Поверь, мы умеем выбивать истинные сведения. С нашим напором и Папа Римский признается в служении сатане. Итак, два сорванца, безмозглый паренек и глупая девка, вошли в контакт с гастролером. Он вручил им на хранение навигатор, тем самым спустив на них бешеных собак.

Макс ощутил холодную дрожь, представив, кого же имел в виду инквизитор, упоминая сошедших с ума животных.

– Местонахождение Райса вам по-прежнему неизвестно? – спросил он, догадываясь, что капитан Мурский не владеет ситуацией на все сто.

– Ты хитрый лис! Знали бы мы, где именно Андреас Райс, то не разглагольствовали бы с тобой зря. Сам он, видимо, забился в угол, наивно полагая, что отвлечет внимание инквизиции от собственной персоны. Но не тут-то было! У нас колоссальные возможности.

– Я вам не помощник, – сделал непонимающее лицо Заважилов. – Каюсь, что не справился с поставленной задачей, это моя вина. Будь я поактивнее, то наверняка нашел бы этих отпрысков и доставил вам на блюдечке с золотой каемочкой. Разрешите взяться за это дело? Я не подведу, через пару дней глупцы предстанут перед вами. Они просто не понимают, во что ввязались. Идиоты, что тут попишешь! Я их достану из-под земли.

Мурский настороженно переглянулся с Флиппером:

– Поразительное рвение. Похвально, так бы в прежние годы – мы бы за одну экспедицию очистили Москву от гастролерского сброда и установили законный порядок.

– Я готов ринуться в бой. Разрешите приступить к выполнению задания?

– Нет, дорогой, нет, – покачал головой старший инквизитор, – на сей раз не получится. Генеральное управление приняло коллегиальное решение отстранить тебя от миссии.

– Мэтр боролся за тебя как мог, – вставил Флиппер.

– Именно. Но в итоге демократическим большинством ты освобождаешься от возложенных обязательств. Нам не удалось тебя отстоять, ты уже не информатор.

Заважилов бесповоротно запутался в трясине обрушенных на него слов:

– Что это значит? Я свободен?

– Абсолютно, – подтвердил Мурский.

– Право, я не ожидал… Думаю, я внес скромный вклад в правое дело во имя Фемиды.

– Ты удовлетворительно послужил нам. Заслуженное вознаграждение никто не отменял. Давай я пожму твою руку! – Мурский выпрямился во весь рост.

За происходящим неотрывно наблюдала в окно напуганная до предела Татьяна. В юном девичьем сознании теснились разные устрашающие мысли. Сперва ей почудилось, что чемодан с деньгами предназначался за нее, так как ее пока еще несостоявшийся любовник все-таки напоминал сутенера и запросто мог продать случайно попавшую в сети разврата страдалицу. Но Максим не торопился демонстрировать рабовладельцам приготовленные красоты и не шел к машине, чтобы покупатели оценили товар живьем. Танечка выдохнула с облегчением, отбросив дурное предчувствие. Затем ей стало казаться, что Максим – обычный наркодилер, а в багажнике у него притаились пакеты с белой смертью. Девушка представила себя невольной участницей голливудского фильма про гангстеров и наркобаронов, безраздельно правящих в ночных кварталах. Вот-вот должна была возникнуть разборка с погоней по узким переулкам и беспорядочной стрельбой. Словно в пустом зале кинотеатра, ошарашенная Таня не отрывалась от стекла, ожидая страшного поворота событий.

Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что в ее положении действительно выгоднее не рваться наружу и звать на помощь, а сидеть как мышка и молиться. Ни одной настоящей молитвы Танечка, к ее глубочайшему сожалению, не знала. Оставалось затаиться и верить в удачу.

Заважилов оправдал ее ожидания, не послав девушку на амбразуру. Он хотел без последствий смыться, купить билеты на самолет и улететь из Москвы первым же рейсом.