Мегалиты Русской равнины

Известны случаи, когда каменный круг не изолирован, но входит в состав определенного археологического комплекса. Один из таких комплексов, включающий поселение, сопку и каменный круг, исследовался В. Я. Конецким в урочище Губинская Лука на реке Ловать (также Новгородская область) в 1989–1991 годах. В целом же число известных каменных кругов Севера приближается к десятку; помимо уже названных, в разное время специалистами изучались круги у деревень Любынь, Луки, Большая Витань и др.

Однако не следует думать, что каменные круги распространены только на Новгородской Земле. Я уже приводил свидетельства Афанасьева и Тургенева, привязанные к более южным районам России (к землям вятичей); существует, кроме того, сохранившийся и исследованный археологами аналогичный памятник вне Новгородчины — единственный (по крайней мере, на настоящий момент), зато особенно интересный. Интересный тем, что косвенно приводит нас к родственным каменным кругам, но иному типу сакральных мегалитических сооружений — возможно, одному из самых загадочных.

Лабиринт

«…С вершины невысокого холма, чуть поднимающегося над поверхностью, состоявшего из валунов и гальки, взгляду открывалось удивительное зрелище огромных каменных спиралей до тридцати с лишним метров в диаметре, гигантским полукольцом охватывающих холм. […] Их витки, высотою кое-где до полуметра, поросшие сплошным ковром мха и вереска, по большей части были насыпаны из гальки. В центре некоторых спиралей стояли более крупные валуны, напоминавшие алтари или гробницы, за которые их и принимали многие исследователи…» — так описывал свои первые впечатления о лабиринтах Большого Заяцкого острова (Соловецкий архипелаг) известный российский исследователь А. Л. Никитин^{117}.

На настоящий момент известно более сотни древних каменных лабиринтов; абсолютное большинство из них сосредоточено на Севере и Северо-Западе Европы, причем если в Англии описано менее пяти таких памятников, столько же — в Норвегии, немногим больше — в Швеции, то на одном только российском побережье Белого моря лабиринтов насчитывается около трех десятков.

Большинство лабиринтов представляют собой относительно небольшие сооружения, до десятка метров в диаметре; перегородки в них либо выложены маленькими валунами, либо — как в случае упомянутых соловецких лабиринтов — насыпаны из крупной морской гальки. Основная форма их внешнего контура — круг, реже — овал, иногда угловатый. Как правило, древние лабиринты являются уникурсальными, т. е. имеют единственный вход и только одну дорожку, ведущую от этого входа к центру; тупиков в таких лабиринтах нет. Лишь совсем недавно Евгением Лазаревым был описан новый тип лабиринтов, отличающийся от основного и по структуре, и способом сложения стен, представляющих собой довольно высокую кладку из валунов^{118}.

Первые квалифицированные исследования северных лабиринтов в России были выполнены еще в начале текущего столетия; уже тогда стало ясно, что они не являются ни остатками жилищ, ни погребальными сооружениями. Позднейшие исследования позволили датировать лабиринты второй половиной III — началом I тысячелетия до н. э. Такая довольно расплывчатая датировка позволяет тем не менее говорить о том, что лабиринты возникали синхронно с мегалитическими сооружениями Западной Европы. Следует ли сделать из этого вывод о том, что и те, и другие являются материальным, вещественным наследием некоей единой, распространенной на колоссальных просторах древней мегалитической культуры? Неясно.

Если Стоунхендж и подобные ему сооружения уже раскрыли свою тайну — по крайней мере, астрономическую ее часть, — то лабиринты продолжают молчать до сих пор. Не сохранилось ни живой традиции работы с северными лабиринтами, ни письменных свидетельств о ритуальном или магическом их использовании. И тем не менее можно утверждать однозначно: лабиринты суть магические сооружения.

Самое слово «лабиринт», традиционно возводимое к греческому языку, имеет корни, еще более древние. Лабиринт — так называлось подземелье Миноса, владыки Крита, где разворачивается основное действие мифа о поединке Тесея и Минотавра. Слово происходит от минойского «лабрис» — так называли на древнем Крите двулезвийную секиру, символ магической власти и перехода из мира живых в мир мертвых^{119}. Этот символ, вероятно, был широко распространен по всему древнейшему Средиземноморью; так, например, у этрусков встречается иногда изображение Харона, перевозчика душ умерших, с лабрисом в руке. Минойское же «лабиринт» может быть переведено как «святилище лабриса».

Там, в средоточии средиземноморской цивилизации, сохранилось много ниточек, за которые стоит потянуть, желая распутать тайну северных лабиринтов… На многих критских (минойской эпохи) памятниках мы видим изображение лабриса… и изображение лабиринта, уникурсального лабиринта, геометрически тождественного северным. Стоит задуматься о содержании мифа о Тесее и Минотавре.