Мегафон

Не прошло и двух часов, как Каридиус ехал с вашингтонского аэропорта в здание Капитолия. В первый раз вступая в столицу с тяжелым бременем государственных обязанностей на плечах, новоиспеченный член Конгресса проникся непривычной торжественностью, еще более усилившейся при виде статуй великих людей Америки, выстроившихся вдоль бульвара, по которому он проезжал. Грант, Хейс, Гарфилд и Гаррисон[4] с высоты своей бронзовой неуязвимости вопросительно смотрели на нового пришельца.

Шофер осведомился через окошко, угодно ли седоку объехать Капитолий кругом. Новый член Конгресса очнулся от задумчивости и улыбнулся ошибке шофера, принявшего его за туриста.

— Подвезите меня к Дому канцелярий, — сказал он.

Когда такси остановилось у подъезда, Каридиус увидел молодого человека и высокую, стройную девушку, с сомнением посматривавших на огромную пятнистую собаку, которую девушка держала на сворке. Каридиус вылез из машины и стал подниматься по лестнице.

— Вот и мистер Каридиус. Можете спросить его самого, — сказала девушка.

— Мне кажется, что это не имеет отношения к мистеру Каридиусу, — очень вежливо возразил молодой человек.

— Но ведь она будет находиться у него в канцелярии.

— В чем дело? — спросил член Конгресса, услыхав свое имя.

— Ваш секретарь хочет взять с собой собаку, — объяснил молодой человек, — но, к сожалению, это запрещено.

Поскольку молодая девушка, повидимому, была его секретарем, Каридиус сообразил, что это та самая мисс Литтенхэм, о которой ему говорил Крауземан. И в то же время он узнал в ней девушку с пятнистой собакой — репортершу «Трибуны», бравшую у него интервью.

— Мне кажется, что если мистер Каридиус пожелает держать Раджу в своей канцелярии, никто не сможет возражать против этого, — спокойным тоном настаивала девушка.

— Разрешите, я снесусь по телефону с комендантом, — попросил молодой человек.

— Пожалуйста.

Молодой человек подошел к своей конторке, стоявшей в дверях, и вступил в переговоры с комендантом. Подробно описав собаку, послужившую предметом спора, он добавил: — Собака дорогая, стоит, вероятно, от семисот до восьмисот долларов.

Мисс Литтенхэм досадливо поморщилась и внесла поправку:

— Если это так важно, то имейте в виду, что за щенка было уплачено две тысячи восемьсот долларов, а взрослой собаке и цены нет.

Молодой человек повторил слово в слово в телефон: — За щенка было заплачено две тысячи восемьсот долларов, а взрослой собаке и цены нет.

С полминуты он слушал молча, потом раза два прокричал в трубку фамилию Литтенхэм. Наконец, обернулся:

— Комендант сказал, что временно можно.

Так как вопрос с собакой был улажен, Каридиус стал справляться насчет помещения для своей канцелярии.

— Я хотел бы занять бывшее помещение мистера Эндрью Бланка.

— Мистер Бланк умер, — сказал молодой человек.

— Я знаю. Я выбран на его место. Поэтому я и считал бы удобным…

— А, понимаю, вы хотите сказать… — Он взял со своей конторки список и провел по нему пальцем, что-то разыскивая. — Не выйдет. Номер 83, где помещалась канцелярия мистера Бланка, передан номеру 165.

— Почему? — спросила мисс Литтенхэм.

— Он здесь уже два-три года, и хочет перейти со второго этажа.

— Кто хочет?

— Номер 165.

— Я хочу знать — кто он, — настаивала девушка.

— Сейчас скажу… — молодой человек опять погрузился в изучение списка.

В дверях показался грузный круглолицый мужчина в широкополой фетровой шляпе; при виде Каридиуса он радостно воскликнул:

— Как поживаете, дорогой Каридиус? Устраиваетесь?

Каридиус пожал огромную лапу мистера Бинга.

— Да, вот хотел обосноваться в помещении мистера Бланка, но, повидимому, кто-то из моих коллег…

— Мистер Джонсон, — торжественно провозгласил молодой человек, глядя в список.

— Ага… — Мистер Бинг кивнул головой. — Тирус Джонсон, а может быть — Филандер Джонсон, либо Истон Джонсон.

— Депутат, занимавший раньше номер 165, — пояснил молодой человек.

— Значит, Истон Джонсон, — заявил мистер Бинг таким тоном, будто этого обстоятельства достаточно, чтобы уладить все к общему удовольствию.

— Тогда я мог бы занять номер 165?

Но тут молодой человек опять погрузился в свой список и поспешил объявить, что в номер 165 переезжает номер 341.

— А 341 на каком этаже? — спросил огорченный Каридиус.

— Скажите пожалуйста, — обратилась мисс Литтенхэм к мистеру Бингу, — какие комнаты считаются лучшими?

Толстяк с изысканной грацией снял шляпу:

— Мадам, это зависит от того, что вам требуется.

— Мистер Бинг, разрешите познакомить вас с моей стенографисткой: мисс Литтенхэм, — вставил Каридиус.

— Литтенхэм! — воскликнул мистер Бинг. — Мисс Литтенхэм… как приятно видеть красоту в дебрях политики! Как я уже сказал, это зависит от того, что вам требуется, мисс Литтенхэм! Если ваша цель — переизбрание, обязательно берите помещение в нижнем этаже старого здания. Если ваша цель — усердный труд, берите помещение в верхних этажах нового здания.

— А почему? — спросила девушка улыбаясь.