Мефистон. Кровь Сангвиния

Луций нахмурился, собираясь с силами, а затем грянул гром. Взрыв подбросил Мефистона в воздух. Властелин Смерти пролетел через стоявших библиариев и покатился во мрак, высекая из камней искры. Перед ними вновь возник призрачный образ кровавой сферы, а затем исказился, став иным. Алый свет превратился в багровую плоть, в воздухе прямо над полом открылась зияющая рана. От нее пахло, словно от раздувшейся опухоли, а воздух вокруг покрылся рябью и сгустился, как гной. Казалось, в пространстве образовался вскрывшийся нарыв, ведущий в пустоту.

Духовник в ужасе отшатнулся, хотя находился на расстоянии половины Галактики от них, а библиарии направили психосиловое оружие на растущий разлом, готовясь к бою.

— Старший библиарий? — закричал Рацел, высматривая командира.

Мефистон не отвечал. Эпистолярий отдал боевым братьям безмолвный приказ, и они поспешили его исполнить, окружив возникающий в реальности кошмар. Эфир пузырился странными фигурами; нечто появлялось из раны.

— По моей команде, — сказал Рацел, и Антрос прошептал клятву, отчего его посох окутал искрящий ореол псионической силы.

Из раны начали вылетать мухи. Сперва их было немного. Насекомые двигались медленно, даже лениво. Затем возникли целые тучи крошечных тварей, и низкий гул слился с непонятным грохотом. Антрос понимал, насколько важно происходящее, ведь сейчас опасность угрожала самому сердцу Аркс Ангеликум. Это было немыслимо, неслыханно. Он с гневом смотрел на гротескное создание, пытавшееся прорваться в Остенсорио. Луций поднял посох, и тут сквозь разрыв в реальности дьявольским приливом хлынули твари, катящиеся сквозь облака мух. Это напоминало потоп из внутренностей: на пол зала валились переплетенные груды мерцающих кишок и пульсирующих гнойных мешков.

— О Трон… — поперхнулся Луций, почувствовав жуткий запах, вонь разложения и испражнений. Ему казалось, он попал в брюхо мертвого зверя.

— По моей команде! — рявкнул Рацел, собираясь с силами и сжимая меч обеими руками. Во властном голосе стоявшего среди роящихся мух эпистолярия не было и намека на страх: Антрос чувствовал лишь его бешенство.

Из жижи потрохов и дерьма поднимались человекоподобные создания: неуклюжие и покрытые оспинами руки, согбенные пузатые тела. Из открытых ран вылезали личинки, превращались в истекающие слюнями пасти с отвисшими челюстями. У других вырастали серые перепончатые крылья, заостренные мушиные головы и хоботки.

Рацел с презрением глядел на тварей, пока через несколько мгновений посреди их выпуклых и покрытых зараженными ранами морд не распахнулись пожелтевшие от гноя глаза. Затем выглядевший величественным и грозным эпистолярий сжал зубы и отдал приказ начать бой, рубанув мечом по воздуху.

В тот же миг Антрос дал волю своей ярости и решимости. Колонна синего пламени вырвалась из его посоха. На растущую орду тварей обрушилась неистовая буря пси-энергии, высвобожденная библиариями. Кровавые Ангелы вновь и вновь разили тварей разрядами гнева. Пламя варпа опаляло плоть уродливых созданий, и воздух наполнялся едкой вонью горелого мяса. За противниками вновь начала проступать сияющая сфера. Едва взгляду Луция открылся кошмарный облик созданий, скрытых прежде роями мух, он инстинктивно понял, что перед ним.

— Демоны, — прошептал лексиканий.

За тяжелые годы обучения он видел пикт-снимки бесчисленных видов ксеносов; некоторые выглядели даже более чуждыми. Но отвращение у него вызывала не искаженная анатомия тел, а неправильность самого существования тварей, не повиновавшихся никаким законам природы. Их распадающаяся зловонная плоть была отвратительна, но разум Антроса проникал сквозь нее, подсказывая, что эта внешняя оболочка — лишь тень их истинной, непостижимой природы.

Антрос покинул строй и взбежал по ступеням, чтобы найти лучшую точку обзора. Когда он окинул бой взглядом, то заметил то, чего не видели другие библиарии. Разряды психической энергии лишь питали рану, с каждой вспышкой она раскрывалась шире. Неистовый натиск Кровавых Ангелов разрывал передние ряды демонов на атомы, однако пролом увеличивался, извергая все больше варповых отродий. Библиарии шагнули навстречу к ним, каждый взмахом опаляющих мечей рассекал демонов.

— Остановитесь! — закричал Антрос, но сразу понял, что сквозь грохот его не услышат.

Как будто не было рева психического пламени, жужжания мух и треска рвущегося воздуха — гололитический исповедник продолжал вопить, голос и прерывавшие его помехи становились все громче:

— Мефмефмеф. Чтоооо. Тытытытытытыты. Мммммеф…

Все сливалось в единый жуткий апокалиптический грохот.

— Лорд Рацел! — закричал Антрос, бросаясь обратно в поисках наставника.

Зал содрогался. Луций понял, что так лишь увязнет в буре мух и багровых искр. Он закрыл глаза и позволил своим мыслям скользнуть в вихрь, потянулся к эпистолярию. Переполнявшая воздух мощь кровавой магии сделала его сильнее, чем когда-либо прежде. Вместо просто оклика на Рацела обрушился питаемый варпом вопль.

Лексиканий увидел, как ветеран пошатнулся, словно от удара, и схватился за голову.