Мефистофель и Андрогин

В конечном счете именно желание обрести это утраченное Единство заставило человека осознать противоречия как взаимодополняющие аспекты единой реальности. Именно на основе экзистенциальных опытов, вызванных к жизни необходимостью преодолевать противоречия, сложились первые теологические и философские умозрительные построения. Прежде чем стать преимущественно философскими понятиями, Одно, Единство, Целостность были формами ностальгии, которые открывались в мифах и верованиях и возвышались в ритуалах и мистических техниках. На уровне досистематической мысли тайна целостности отражает усилие человека, направленное на то, чтобы достичь плоскости, в которой противоречия уничтожаются, Дух Зла оказывается возбудителем добра, демоны предстают ночными ипостасями богов. То, что эти архаические темы и мотивы сохранились в фольклоре до наших дней и постоянно возникают в мире сновидений и воображения, доказывает, что тайна целостности — неотъемлемая часть человеческой драмы. Эта тайна вновь и вновь возникает в разных обличьях и на всех уровнях культурной жизни — как в мистической теологии и философии, так и в мифологиях и фольклоре всего мира, как в мечтах и фантазиях современников, так и в произведениях искусства⁸⁶.

Не случайно Гете всю жизнь искал истинное место Мефистофеля, ту плоскость, в которой Дьявол, отрицающий Жизнь, должен парадоксальным образом выступать как его бесценный и неутомимый сотрудник. И не случайно Бальзак, создатель реалистического романа нового времени, в прекраснейшем своем фантастическом романе подхватил миф, неотступно преследовавший человечество на протяжении тысячелетий. И Гете, и Бальзак верили в единство европейской литературы и считали свои собственные произведения принадлежащими этой литературе. Они гордились бы еще больше, если бы предчувствовали, что корни этой европейской литературы уходят куда глубже Греции и Средиземноморья, глубже античного Ближнего Востока и Азии; что мифы, возрожденные в «Фаусте» и «Серафите», пришли к нам из очень дальних далей времени и пространства — они пришли к нам из предыстории.

1958 г.

Космическое обновление и эсхатология

Эсхатологический нудизм

Году в 1944–1945 на одном из островов Новые Гебриды, на острове Святого Духа, появился странный культ. Его основатель, человек по имени Цек, разослал по деревням следующее послание: мужчины и женщины должны снять с себя набедренные повязки и выбросить их, а также отказаться от жемчужных бус и прочих украшений. Цек добавлял: «Уничтожьте все, что досталось вам от белых, уничтожьте также все орудия для изготовления циновок и корзин. Сожгите свои жилища и постройте в каждой деревне по два барака — один для мужчин, другой для женщин. Муж и жена не должны с этих пор быть друг с другом ночью. Постройте еще и большую кухню, где вы будете готовить пищу при свете солнца, готовить что-либо в темноте строжайше запрещено. Прекратите работать на белых, убейте всех домашних животных: кошек, собак, свиней и т. д.» Кроме этого Цек настаивал на отмене многочисленных традиционных табу, например, на запрете заключать браки между членами одного клана-тотема, на обязательной покупке жены, на изоляции юной матери после родов. Должны были быть изменены и похоронные обряды: покойника теперь надо было выставлять на деревянном помосте в джунглях, а не погребать вместе с его хижиной. Но наиболее сенсационной частью послания Цека было объявление о скором явлении на острове самой «Амрики»: все адепты культа получат горы всякой всячины, более того — адепты эти будут жить вечно и никогда не умрут¹.

В этих особенностях культа, насаждаемого Цеком, узнаются черты, специфические для эсхатологических и милленаристских культов, распространившихся на островах Океании и получивших название культов «получения груза» (cargo-cults), на которых мы позже остановимся подробнее. Отметим лишь, что этот нудистский культ держался на острове Святого Духа не один год. Грэхем Миллер отмечает в 1948 году, что чем глубже продвигаешься внутрь острова, тем ярче становятся проявления культа Цека. Его адептами стала треть населения острова. Хотя последователи Цека и принадлежали к разным языковым группам, ими более приспособлен для общения единый язык, получивший название маман (maman). Вне зависимости от традиционных племенных структур установился еще один порядок — некое религиозное единство. Члены секты были уверены в превосходстве нового порядка и в порочности старых структур. От христианства, насаждаемого миссионерами, открыто отрекались. Центры нового культа находились в деревнях, расположенных в глубине острова, куда белые так и не смогли проникнуть по-настоящему². Сектантское учение Цека, как и все милленаристские культы Океании, носило характер борьбы с белыми людьми.