МЕДВЕЖАТНИК ФАРТА НЕ УПУСТИТ

— И все-таки этот Родионов сумасшедший, если решил замахнуться на Государственный банк! — промолвил Лузгин.

— А вот это мы сейчас проверим.

Савинский покрутил ручку телефонного аппарата и снял трубку:

— Барышня, соедините меня с комиссаром Бочковым.

— Комиссар Бочков слушает, — раздалось в трубке после непродолжительной паузы.

— Это начальник милиции Савинский.

— Слушаю вас, Николай Иванович, — бодро отозвался Борис Иванович.

— У меня к вам вопрос, товарищ комиссар, — посмотрел на своего помощника Савинский.

— Да. Я весь внимание.

— Вас посещал на днях инспектор Наркомата финансов товарищ Крутов?

— Александр Аркадьевич? Да.

— А чем он больше всего интересовался? — осторожно произнес Николай Иванович.

— Не знаю, вправе ли я сообщать вам сведения, касающиеся инспекционной проверки Государственного банка товарищем ответственным работником из Наркомата финансов, — осторожно и после некоторой паузы произнес Бочков. — Да и как на это посмотрит сам товарищ Крутов?

— Прошу прощения, Борис Иванович, но я располагаю сведениями, что Александр Аркадьевич Крутов, к сожалению, совсем не тот человек, за которого себя выдает, — твердо произнес Савинский.

В трубке послышалось взволнованное сопение.

— Простите, недопонял.

— Сообщаю вам, что человек, выдающий себя за старшего инспектора Наркомата финансов Александра Аркадьевича Крутова, есть не кто иной, как вор-медвежатник Родионов, — официальным тоном произнес Николай Иванович. — Знаете, кто такой медвежатник?

— Объясните.

— Это взламыватель несгораемых касс и сейфов. А Савелий Николаевич Родионов крупнейший специалист в этой области.

В трубке повисло тягостное молчание.

— Вы слышали, что я сказал, Борис Иванович? — нетерпеливо произнес Савинский.

— Слышал, — глухо ответил Бочков.

— Тогда ответьте мне, что более всего интересовало этого вашего старшего инспектора, — попросил Савинский, выразительно посмотрев на Лузгина и доставая памятную книжку и карандаш.

— Только с чего вы взяли, что он мой, — похоже, обиделся Борис Иванович.

— Ну, хорошо, не ваш, — согласился с ним Савинский. — Так что его интересовало?

— Охрана банка, сигнализация и…

— И?

— Условия хранения золота.

— Вы показывали ему хранилище? — черкнув что-то в свой памятной книжке, спросил Николай Иванович.

— Он настаивал… Я не мог отказать, он показал все положенные документы и предписание, подписанное народным комиссаром. — В трубке на некоторое время повисло молчание, а затем Николай Иванович услышал убитый голос: — Николай Иванович, он видел все…

— Спасибо, Борис Иванович. Надеюсь, вам не стоит говорить, что вы должны принять дополнительные меры по усилению сохранности золотого запаса республики?

— Я немедленно сменю коды на замках и удвою охрану, — заявил Бочков.

— Хорошо.

— А вы, что вы намерены предпринять? — явно волновался голос в трубке.

— Я намерен арестовать этого вашего Крутова и его сообщницу, — ответил Савинский.

— Он не мой, — обиженно напомнил начальнику милиции Борис Иванович.

— Простите.

— Вы знаете, где они находятся?

— Похоже, знаю.

— А когда вы намерены произвести арест? — поинтересовался Бочков.

— Сегодня же, — ответил обеспокоенному комиссару банка Николай Иванович. — Однако меры предосторожности, о которых мы с вами только что говорили, будут совершенно нелишними, — добавил он.

— Я вас понял. Считайте, что охрана уже удвоена и коды на замках сменены.

— Вот и славно. Успехов вам.

— Вам тоже…

Савинский задумчиво положил трубку и опять посмотрел на Лузгина.

— Значит, ты говоришь, что лучше их брать ночью? Сонными и тепленькими?

— Да, Николай Иванович, ночью.

— Решено, — встал из-за стола Савинский. — Отправимся в гостиницу ровно в полночь. Полагаю, четырех человек нам с вами вполне хватит.

* * *

Проводив с квартал Савелия и его людей, Лиза вернулась в гостиницу. Открыв дверь нумера, она успела сделать только два шага, как дверь резко захлопнулась. Затем невидимая рука включила свет, и Лизавета увидела, что у входной двери стоит здоровенный детина в кожаном картузе и с наганом в огромной лапище. Из гостиной вышел еще один человек, сухощавый, лысый с бородкой и профессиональным взглядом опытного сыскаря.

— Савинский, — галантно представился лысый. — Начальник судебно-уголовной милиции города.

Рука Лизаветы невольно потянулась к ридикюлю. Заметив ее движение, Савинский с откровенной иронией поинтересовался:

— У вас что там, мадам, пистолетик? Не советую, мои молодцы могут этого не понять. — Шагнув навстречу, он протянул руку: — Извольте, сударыня, передать мне ваш ридикюль.

— С какой это стати, товарищ, э-э, Савинский? — вполне натурально возмутилась Лизавета.

— Мы должны произвести у вас обыск, — ответил Николай Иванович. — А он включает и досмотр ваших личных вещей. Таковы, извините, правила…

— А ордер на обыск у вас имеется? — не без ехидцы спросила Лизавета, стараясь держать в поле зрения обоих милиционеров. Однако ей показалось, что в нумере есть еще кто-то. Нет, о том, чтобы сбежать, не стоит даже думать…