Медовый рай

Глория к тому времени отсидела уже половину своего срока. Она получила семнадцать лет тюремного заключения за непреднамеренное убийство своей трехлетней дочери Тиффани. Тиффани скончалась от травм, она играла во дворе, когда Глория, не заметив ее, пыталась вырулить на улицу на своем «Додже». Ей дали бы меньше, гораздо меньше, но у нее в крови нашли алкоголь. Процент превышал допустимую норму в пять раз.

Все табельные работы, кроме дежурства по кухне, были отменены, заключенных бросили на уборку. Тюремный двор напоминал свалку: вырванные с корнем кусты, сучья и целые деревья, несколько старых резиновых покрышек, телеграфный столб, опутанный проводами, невесть откуда взявшийся баркас с надписью «Вирджиния» на борту. Клочья бумаги пестрели среди грязи и мусора, прикидываясь цветами, яркими и почти весенними.

Небо после вчерашнего ада, очевидно, решило забыть все обиды и начать с чистого листа — ни облачка, звонкая синь от горизонта до горизонта. Белка даже зажмурилась, когда их вывели на плац.

Ей и Джил из одиннадцатой камеры выдали носилки. У Джил была странная кличка — Птица, жилистая и тощая, с неожиданно красивым грустным лицом, она не была похожа ни на утку, ни на чайку. Белке она напоминала Деву Марию, которая по неясной причине не вышла замуж за Иосифа, а связалась с дурной компанией.

Они наполняли носилки мусором. Потом тащили их, вываливали мусор у главных ворот. Среди хлама и обломков оказалось много мертвых птиц.

— Странно… — Джил подняла за крыло убитого селезня. — Почему они не улетели?

В ее жесте не было ни брезгливости, ни страха. Крыло раскрылось веером, Джил, склонив голову, задумчиво разглядывала изумрудный перелив перьев.

— Иногда смерть не самый худший из вариантов. — Белка вытащила из мусора заляпанный грязью журнал — на мятой обложке негр с фаллосом конских размеров ласкал сдобную сисястую блондинку с бритым лобком.

— Представляешь, если она спаслась… — задумчиво проговорила Джил.

— Она? — Белка удивленно подняла голову, хотя знала, о ком идет речь.

— Представляешь? — Джил улыбнулась. — Если…

— Чего расселись! — заорал слоняющийся рядом охранник. — А ну работать!

Джил, не взглянув на охранника, бережно положила мертвую птицу на груду мусора в носилки. Заметив журнал, усмехнулась:

— Я в таком работала, — пояснила Джил. — Непыльно. Только вот на хмурь подсела.

— Хмурь? — Белка бросила журнал.

— Героин, — ответила Джил. — Понесли, а то вертухай уже сатанеет.

Они подняли носилки, осторожно ступая по битому кирпичу, осколкам стекла, палкам и прочему хламу, направились в сторону ворот. Там уже высился живописный курган из мусора. Рядом орудовали лопатами несколько заключенных.

— Эй, фисташка! — беззубая Клэр поманила Белку. — Как сама?

Белка пожала плечом, тыльной стороной руки поправила косынку на лбу.

— Гля, что я надыбала… — Клэр, озираясь, раскрыла руку, на грязной ладони лежал перстень с синим камнем. — Аметист!

— По-любому на шмоне отметут. — Джил наклонилась к ним.

— А мы сховаем! — засмеялась Клэр.

— Ховай не ховай. Отшмонают. — Джил подняла пустые носилки. — После уборки они нас наизнанку вывернут. Так-то, тетя. Ладно, пошли.

Она кивнула Белке.

К вечеру мусорная куча у ворот выросла до верха крепостной стены, говорили, что завтра пришлют экскаватор и грузовики. На плацу остался лишь неподъемный хлам — ржавый кузов легковушки, несколько толстых деревьев, телеграфный столб, разбитый баркас. Белке с Джил выдали лопаты, они теперь сгребали землю и песок.

Белка первой заметила ремень. В песке блестела медная пряжка. Белка ухватила за ремень, потянула — это была сумка. Женская, из фальшивого крокодила, на молнии. Белка бросила лопату, присела на корточки.

— Что там? — тихо спросила Джил. — Нашла что-нибудь?

— Сумка… — Белка торопливо стряхнула песок, расстегнула молнию.

Джил огляделась, подошла ближе. Ковыряя лопатой, прикрыла Белку — два охранника курили у входа в караулку.

— Ну что там? — нетерпеливо прошептала Джил. — Что?

Внутри сумки было обычное женское добро: две помады, косметичка с треснутой крышкой, ключи на брелоке, жестянка мятных пастилок, бумажные салфетки и кожаный лакированный бумажник алого цвета.

Белка раскрыла бумажник. Достала деньги — несколько двадцаток, пара мятых пятерок, несколько долларовых купюр. Пересчитала.

— Сколько? — Джил наклонилась, делая вид, что копается в мусоре.

— Сто тринадцать.

— Алмазно! Еще что есть?

Еще был какой-то проездной на август, несколько пластиковых карт — три кредитных, одна вроде удостоверения. И водительские права. С серого фото улыбалась молодая девица. Права были выданы департаментом транспортных средств штата Аризона на имя Айши Мунир.

— Прикрой меня! — Джил опустилась на корточки. Торопливо сложила пачку купюр пополам, оглянулась, спрятала в трусы. — Помаду сховай, за помаду Лупа шмали даст.

— Какой шмали? — ковыряя песок лопатой, прошептала Белка. — Куда я спрячу?

— Куда? — удивилась Джил. — Куда все прячут.

Белка выпрямилась.

— Не буду я… — Она запнулась. — Туда не буду.

— Давай сюда, целка! — Джил зло выругалась. — Пластик выбрось, если с ксивой заметут, пятеру пришьют.