Медовый месяц: Рассказы

Анна едва сдержала трепет при виде своих дочек, показавшихся ей почти неземными существами, особенно Роза с молитвенником в белой сумочке с вышитым розовой шерстью крестом. Генри молчал, хотя всю дорогу видел перед собой платьица ценой в тридцать пять шиллингов. Анна мысленно решила, что ему нельзя отказать в великодушии и благородстве. Она гордо шагала рядом с ним, изредка поднимала на него умиленный взгляд. В наглухо застегнутом черном пиджаке, так что из-под подбородка виднелся лишь воротничок рубашки и узел белого шелкового галстука, он был для нее красивее всех мужчин на свете. И девочки достойны его. Когда они вошли в церковь, Анна тайком дотронулась до его руки, как бы говоря ему: «Это для тебя. Только ради тебя я стараюсь, чтобы они были одеты понаряднее. Ты, наверное, не понимаешь, но это только ради тебя». В ту минуту она и сама в это верила.

По дороге домой Карсфилды встретили доктора Малькольма. Он прогуливался с собакой, которая несла в зубах его трость, но остановился и с таким вниманием расспрашивал о мальчике, что Генри пригласил его к обеду.

— Пойдемте с нами, пообедаем, и вы сами на него посмотрите, — сказал он.

Доктор Малькольм принял приглашение и зашагал рядом с Генри.

— Элен, пригляди, пожалуйста, за моим мальчиком, — крикнул он, глядя на нее через плечо. — А то он, не дай бог, проглотит трость, и в пасти у него вырастет дерево, оно будет расти вдоль туловища к хвосту, пока хвост не задубеет, и тогда один его удар — и можно будет улететь в лучший из миров!

— Да ну, доктор Малькольм! — рассмеялась Элен и наклонилась над собакой. — Пойдем, песик, не слушай его, ты хороший мальчик.

— Элен, не забудь о платье! — напомнила ей Анна.

— А и правда, миссис Карсфилд. — сказал доктор Малькольм, — они у вас сегодня чудо какие прелестные. Маленькие леди.

— Да, Розе очень идет зеленое, — будто нарочно подчеркнула Анна, — у нее цвет лица ярче.

Роза покраснела. В глазах доктора Малькольма мелькнул огонек, но он сдержал себя, мысленно представив себе Розу в виде помидора, обложенного зелеными листиками салата.

«Чем-то Элен им досадила?» — подумал он и сказал:

— Присылайте ко мне Элен, пусть поиграет с собакой.

А про себя решил: «Этот ребенок еще покажет себя и помучает их как следует».

Мальчик, не дождавшись возвращения родителей, заснул, и доктор Малькольм попросил Элен показать ему сад. Генри, уже раскаявшийся в своем гостеприимстве, с радостью согласился на его просьбу, и Анна отправилась на кухню дать распоряжения служанке.

— Мамочка, — попросила Роза, — можно мне пойти с тобой попробовать подливку?

— Хм! — пробормотал доктор Малькольм. — Тем лучше.

Он уселся на садовую скамейку, поудобнее поставил ноги и снял шляпу, чтоб солнышко «вырастило у него на голове второй урожай волос».

— Доктор Малькольм, вам нравится мое платье? — важно спросила Элен.

— Конечно, нравится, маленькая леди, а вам?

— О! Я бы хотела никогда его не снимать, до самой смерти. Ужас, что было! Надень, сними, это не делай, туда не ходи, сами знаете! Мама, наверное, меня убьет, если с ним что-нибудь случится. Я даже в церкви подложила под колени нижнюю юбку, а то там подушки пыльные.

— Так плохо? — спросил доктор Малькольм, поднимая взгляд на Элен.

— Еще хуже, — ответила девочка, но вдруг почему-то рассмеялась и, крикнув: — К черту! — заплясала на лужайке.

— Осторожнее, Элен, могут услышать.

— А, плевать! Всего-то старый грязный кашемир… только на такой они и могут расщедриться. Их тут нет, значит, они меня не видят, а на остальное наплевать. Я только при них чувствую себя какой-то не такой.

— А не собирается ли маленькая леди сменить туалет перед обедом?

— Нет, потому что вы здесь.

— Ох, не хотелось бы мне быть пророком, — вздохнул доктор Малькольм.

Кофе пили в саду. Служанка вынесла несколько плетеных кресел и ковер для мальчика. Розу и Элен отправили поиграть.

— Хватит мучить доктора Малькольма, Элен, — сказал Генри. — Нельзя надоедать гостям, это тебе не папа с мамой.

Элен надула губки и нехотя поплелась к качелям. Взлетев ввысь, она подумала, что доктор Малькольм самый хороший человек на свете и его собачка уже, наверно, покончила с костями, которые ей дали на заднем дворе, значит, можно пойти к ней. Она замедлила разбег качелей и спрыгнула на землю, но, по-видимому, раздувшаяся юбка зацепилась за гвоздь, потому что Элен услышала противный звук рвущейся материи. Взрослые вели себя так же, как и минуту назад. Никто ничего не заметил. Элен осмотрела юбку: дыра в кулак, не меньше, однако девочка не ощущала ни страха, ни вины. «Пойду переоденусь», — решила она.

— Ты куда, Элен? — окликнула ее Анна.

— Пойду возьму книгу.