— Не отпускай меня!
Они ждали. На улице было уже совсем светло. Совершенно неожиданно он сказал:
— Черт! — и заплакал, неуклюже и некрасиво. Она крепче его обняла, прижала его лицо к своей груди и закрыла ладонями его уши. Чтобы он не услышал восемь гулких ударов на церковной башне.