Медные трубы Ардига

Запись оживает: приборы стремительно меняют свои показания, как подкупленные свидетели в суде. Корабль обретает ход. Уменьшает глубину погружения. Минута, другая… Включается инфрапрожектор и фиксирует тело, уже начавшее медленно подниматься. Это я, уже потерявший сознание. Корабль быстро догоняет меня. Сейчас он…

Но расстояние между нами вдруг перестало сокращаться. «Триолет» как бы остановился в задумчивости: а стоит ли вообще спасать этого дурака?

Но на самом деле причина явно оказалась другой. А именно: рядом с моим сигналом загорелся и другой. Куда более слабый, идущий издалека, чуть ли не на пределе возможностей браслета.

«Принят вызов от источника номер два».

Это Лючана! Догадалась, прелесть моя!

«Триолет», видно, размышлял: есть две цели, но работать одновременно можно только с одной. И в конце концов выбрал ту, что была ближе.

Нет, Лючана не участвовала в моем спасении. Меня втаскивают в люк – не в верхний, как я полагал, а в трюмный – при помощи выброшенной сетки. На корабле предусмотрены и такие случаи. Есть носилки на микрогравах. Меня укладывают на них прямо в сетке, доставляют в каюту и бережно вытряхивают в койку. Вот почему я оказался – все в тех же плавках, что были на мне в воде, – на покрывале, а не на простыне. Все предусмотрено.

Кроме одного: как спасти одновременно двух людей, находящихся на разных расстояниях от корабля.

А может быть, и такая программа есть, но что-то помешало вирт-капитану воспользоваться ею?

Давай-ка досмотрим журнальную запись по возможности спокойно. Только перед этим дадим «Триолету» еще одно задание. Приоритетное.

– Искать точку-два. Искать человека, даже если точка молчит. Сообщать каждые две минуты. Искать во всех измерениях, радиус поиска увеличивать с каждым витком на два метра.

«Триолет» отреагировал с едва заметной, но все же задержкой. Уж не потому ли (мелькнуло в голове), что искать надо женщину? Интересно, разбирается ли вообще вирт-капитан в проблеме полов?

«Выполняю».

Больше ничего я сейчас предпринять не мог. Разве что понять, почему «Триолет», вытащив меня, не бросился сразу же в направлении точки-второй, чтобы отыскать и Лючану. Для того чтобы разобраться в этом, отгоним-ка запись назад – к тому мгновению, когда был принят сигнал Лючаны, – и будем следить за ним. Любоваться еще раз тем, как в трюм втаскивают мой вышедший из строя организм, я не стану. Только бередить рану, нанесенную моему самолюбию. Так что там было с сигналом?

Огонек – в записи, конечно, – мигает, но все тусклее. Я уже знаю: не потому, что иссякает энергия приборчика; вспомнил, что сигнал рассчитан на трое суток работы в таком вот – импульсном – режиме. Из других причин можно выбрать разве что одну: расстояние между кораблем и Лючаной увеличивается. И довольно быстро. Корабль практически не движется: он занят моей судьбой. У него свои правила поведения: точка-один – официально «капитанская» – предпочтительнее точки-два, «второго пилота». А теперь вот она удалялась от неподвижного корабля. Ошиблась направлением и вместо того, чтобы плыть к нам, легла на противоположный курс? Неубедительно: раз уж браслет зацепился за корабль, стрелка на нем, как и у меня, точно указала, куда надо грести. Не последовать указанию прибора Люча могла бы лишь в случае, если больше не контролировала свои действия сознанием. Плыла, как и я в последние осознанные мгновения, по автомату. Но не слишком ли быстро она уплывала? Кажется, такой прыткости не проявил бы даже и чемпион Галактики по плаванию. Выясним сейчас же.

– «Триолет», с какой скоростью точка-два в журнале удалялась от тебя?

«Скорость удаления неравномерна. Варьирует между значениями восемнадцать и двадцать два узла. Курс бейдевинд зюйд-вест к весту двадцать два по компасу».

То есть она плывет против ветра? И тем не менее плывет так быстро? Впрочем, ветер может влиять на скорость, только если ты на поверхности. Но на поверхности ее не было: я ведь смотрел, кричал – безрезультатно. Как знать, если бы меня тогда осенила благодать и я догадался воспользоваться браслетом, он, быть может, обнаружил бы своего двойника на Лючином запястье. Но я не родился умным, это факт. Может быть, хотя бы счастливым? Об этом думать не стану, пока не увижу Лючану живой и здоровой.

Но если она уже ушла на глубину, то такая скорость и вообще становится немыслимой. Разве что она не сама плывет, а какая-то тварь ухватила ее и уносит. Однако пока еще никаких монстров тут не замечалось. Это, конечно, слабый аргумент, но лучше, чем ничего. А огонек точки-два уже едва заметен, совсем потускнел, его вспышки теперь скорее угадываются, чем четко различаются… Вот сейчас он был еще или уже нет? Скорее – нет.

– «Триолет», каково расстояние до точки-два в момент прекращения сигнала?

«Определенно в две мили».

– Сколько времени прошло с момента, когда сигнал точки-два перестал приниматься?