Медные трубы Ардига

Последние слова могли относиться равным образом и к обстановке на планете, и к умственной деятельности генерал-максимата. Тот предпочел первое истолкование. И поспешил успокоить корабельщика:

– У нас, как обычно, полный порядок. Что же касается нашей просьбы – мы раньше ничего такого не просили, не собираемся и впредь, но этот ваш приход совпал по времени с Великим приливом, явлением достаточно редким, но целиком природным; мы никогда еще не принимали и не отправляли транспорты в таких условиях, поэтому и хотим… Дело в том, что мы намерены применить системы жесткой фиксации корабля и загружать вас станем не как обычно, не через бронешланг, а снизу, через аварийную трубу, так, чтобы не помешало течение: оно, как понимаете, на этот раз сильнее обычного. В остальном же…

Капитан Узер, выслушивая это, кивал головой, все более успокаиваясь. И этот маленький эпизод, вероятнее всего, не получил бы никакого продолжения, если бы (совпадение, не более, но у кого в жизни не случалось таких вот неприятных совпадений?) в этот самый миг в капитанский центр ПЗБ не вошел секретарь капитана, чтобы встревоженно доложить:

– Максимат-три, поток в Магистрали снова замедлен Главной базой – вероятно, из-за этой бабы в капсуле. Ликвидатор обещает управиться с нею в полчаса, но потом придется вытаскивать капсулу – считайте, еще не меньше часа…

– Тише вы! Не орите!

Но что случилось, то случилось: максимат, застигнутый этим докладом врасплох, не успел отключить микрофон связи с танкером, и потому капитан Узер Мо услышал все от первого до последнего слова. А поскольку он был человеком опытным, то сразу же сообразил, что причины нештатного поведения начальника базы были вызваны вовсе не только приливом.

– Добро, – сказал он, едва наступила пауза. – Картинку я усвоил. Груз у вас еще не полон, значит, начать закачку вы не можете. Вы там не забыли – в случае непогрузки по вашей вине будете платить крутые штрафы. И за мой простой – тоже. Вот зачем вам понадобилось письмо: чтобы доказать, что вина за задержку лежит на мне, а вы все делали наилучшим образом. Не получится, капитан-максимат. Я включаю счетчик.

– Ну, – проговорил максимат, – какие-нибудь полтора часа – неужели вы не нагоните их в полете?

– Это иногда получается, а иногда и нет, – ответил капитан. – Простор, знаете ли, это такая материя – там никто гарантий не дает.

– Но вы ведь постараетесь, правда? А я, со своей стороны…

Тут максимат сделал паузу, и она была воспринята совершенно правильно.

– Ну, мы всегда стараемся, – ответил капитан. – Когда есть смысл.

– Будет смысл, будет! – заверил его максимат.

– Добро. Но вы все-таки не тяните резину.

– Да мы уже, собственно…

3

Что возникшему замыслу не суждено будет осуществиться, Лючана поняла не сразу, но только тогда, когда поток, в последние минуты все быстрее уносивший капсулу навстречу противнику, как-то внезапно иссяк и капсула, проскрежетав днищем по металлу трубы, остановилась. Женщину, не ожидавшую такого поворота событий, бросило грудью на пульт, заставив несколько секунд судорожно хватать ртом воздух, восстанавливая дыхание. Но и возникшая боль, и сбой дыхания показались ей делом пустяковым по сравнению с тем, что она лишилась всякой возможности как-то двигаться, маневрировать и даже вести бой с противником, который – Лючана отлично понимала это – в любом случае не оставит своего замысла если не уничтожить ее, то, во всяком случае, снова захватить; но, однажды вырвавшись на свободу, пусть и весьма ограниченную, она не собиралась больше попадать в плен, независимо от возможных последствий.

А что противник намерен по-прежнему добиваться этой цели, Лючана поняла, еще не успев даже как следует прийти в себя. Потому что остановка капсулы в трубе никак не повлияла на работу приборов и локатор исправно показывал, что человек, собравшийся уничтожить ее, никуда не исчез и находится совсем недалеко отсюда. Он, разумеется, тоже лишился возможности плыть, но Лючана отлично понимала, что они оказались вовсе не в равном положении хотя бы потому, что она могла только, оставаясь в капсуле, ждать каких-то действий противной стороны, а эта самая сторона обладала возможностью передвигаться по обсохшей трубе самостоятельно, приблизиться вплотную и атаковать, а у нее, Лючаны, такой возможности не было.