Медные трубы Ардига

На этот раз резак был уже у меня в руке: больше ждать нечего. Голубой факел вспыхнул, когда человек наполовину вплыл в шлюз. Спина его скафандра через долю секунды прогнулась внутрь: разрез едва начал возникать, как вода рванулась в него всеми своими атмосферами; одновременно раздался негромкий, но какой-то жуткий звук вроде чавканья пополам с хрустом – тело, насколько я мог видеть, сжалось почти мгновенно до размеров мумии ребенка, несколько пузырей воздуха, каждый больше футбольного мяча, рванулись вверх, словно радуясь освобождению. И его душа, наверное, с ними. Я подумал, что она не успела ничего понять и теперь какое-то время будет приходить в себя. Но так или иначе, в наших опасных играх больше участия не примет.

Я ухватил его скафандр за ногу, вытянул из шлюза, поспешил вынуть из перчаточных пальцев одной его руки ручку моего кейса, а из другой – оружие и сразу почувствовал себя намного бодрее. Вплыл в шлюз. Сориентировался. Ничего непонятного тут не было: как и обычно, внутренний люк управлялся отсюда, из шлюза, только внешняя крышка подчинялась командам откуда-то – из группы безопасности, скорее всего. Я помедлил секунду-другую, убедился, что со мной все в порядке, и нажал светившийся салатным светом грибок на переборке подле выхода. Вода с громким чмоканьем всосалась куда-то, куда ей и полагалось, еще секунды – и внутренняя крышка растворилась, я шагнул и очутился в коридоре, роняя на пол капли воды с костюма. Глянул налево, направо. Никого. Чудесно. Куда же это я попал?

Вновь воспользовавшись планом, я установил это без особого труда. Нужный мне ход находился совсем рядом, но, к сожалению, из этого коридора попасть туда было никак нельзя. Ладно, почешем левое ухо правой рукой, раз иначе не получается. Итак – куда я могу попасть отсюда, не проламывая переборок?

Возможностей, как свидетельствовала схема, было несколько. Ближе всего находилось одно из жилых помещений, но вряд ли Лючана стала искать убежища там. Отвергается. Дальше? Буфет. Может, зайти выпить чашку кофе, слопать пару сэндвичей, или чем они здесь кормят? Хорошо бы, но, боюсь, нечем будет расплатиться: не сообразил позаимствовать у того парня и его кошелек, если такой, конечно, был. Кантину отставить. Дальше? Дальше интереснее: поперечный коридор, который вскоре разветвляется на два рукава; один из них, правый, ведет – ого! – не куда-нибудь, а в отсек капсул; отметим это: может статься, и придется воспользоваться какой-то из них. Но не сейчас, будет просто невежливо – едва успев пожаловать в гости, сразу же коситься на выход.

А левый рукав – так-так. Он может привести меня не куда-нибудь, но в оперативный зал – тот самый, что в высоту занимает целых три уровня, а по площади превышает остальные помещения. Это – серьезное место. И, пожалуй, если оказаться там, то, при известном везении, можно будет положить руку на пульс всего здешнего хозяйства и даже вступить в переговоры с начальством: отдайте мне жену, и я не стану ломать ваши игрушки. Мысль вообще-то достаточно сумасбродная, ну а вся наша жизнь – какая?

Есть, правда, одно затруднение. Я до сих пор остаюсь облаченным все в тот же унискаф; на глубине и в космосе без него – никак, но здесь он вызывает множество неудобств: он тяжел, движок его тут ни к чему, а защитить от серьезного оружия он никак не в состоянии. Незримость? Во-первых, ее батареи уже просят подзарядки, которая тут вряд ли возможна, а во-вторых, он еще некоторое время будет оставлять мокрые следы, а ждать, пока унискаф просохнет, можно только в каком-нибудь надежном укрытии. Ведь тот парень, который должен был войти в базу и которому я помешал это сделать, – он наверняка должен был куда-то явиться и о чем-то доложить; его подождут еще несколько минут, затем станут вызывать – а он не ответит. Тут его приятели могут и серьезно встревожиться, во всяком случае – заподозрить неладное. И придут, естественно, сюда – именно тут он должен был оказаться.

Итак, программа-минимум: первое – поскорее слинять отсюда. Второе: перед этим – освободиться от унискафа. Но ни в коем случае не бросать его на произвол судьбы, он наверняка еще понадобится, да и вообще – казенное добро. Третье – незамедлительно найти способ такого сохранения.

Впрочем, для человека, успевшего хотя бы поверхностно ознакомиться с унискафом, тут не должно было возникнуть сложностей. И не возникло. Я быстро высвободился из костюмного нутра, закрывать унискаф не стал, левой рукой крепко ухватил его за перчатку, уподобляясь ребенку, вцепившемуся в отцовские пальцы, а правую кисть засунул внутрь и очень осторожно повернул регулятор антиграва градуса на два, не более. Получилось так, как я и ожидал, – костюм подвсплыл, как воздушный шарик. Теперь можно было не тащить его на себе, а лишь буксировать, что почти не требовало усилий.