Медные монеты на алтарь предков/铜钱龛世 /Tong Qian Kan Shi /Copper Coins

Мадам Сюй из клана Лю23-й день седьмого месяца года Линъинь.

Затем Сюань Минь достал палочку благовоний из тканевого пакета и трижды сложил лист желтой бумаги с именем и кланом бабушки Лю. Он зажег его пламенем, используя свечу, и поставил на жернов. Тонкий кусок желтой бумаги горел удивительно медленно, а поверхность жернова быстро почернела, как будто она была покрыта слоем золы.

Он медленно повернул палочку благовоний в руке, позволяя ей загореться от желтой бумаги и полностью сгореть.

«Спасаешь ли ты душу?» Сюэ Сянь пытался держать язык за зубами, но безуспешно.

В прошлом он видел только самый распространенный метод спасения, известный как Семь Будд. Группа лысых, приглашенных совершить спасение, сидела в кругу, и их блестящие головы отражались от всего вокруг, значительно делая комнату светлее. Они разделялись на две группы, по очереди лицом к гробу и беспокойно повторяли строки из Сутры Жизни семь дней и семь ночей подряд. Однажды Сюэ Сянь выследил не того человека и случайно вошел в случайный дом, где проводился похоронный ритуал. Ему приходилось в течение целых семи дней беспомощно слушать группу лысых, бормочущих и поющих у него на ухо, до такой степени, что его голова вот-вот разорвется, и ему захотелось упасть замертво прямо на гроб.

С тех пор, когда он встречал монаха, у него болела голова.

Сюэ Сянь испугался, что Сюань Минь собирался так бормотать семь дней и семь ночей. Он думал, что если это действительно произойдет, он может просто выпрыгнуть из окна и умереть, чтобы решить все свои проблемы.

Когда Сюань Мин крутил палочку благовоний в руке, тонкая струйка дыма завивалась вокруг жернова, источая разбавленный запах сандалового дерева. «Очищение рук, складывание бумаги, возжигание благовоний и пение сутр — отправляют умершего к жизни».

Как и ожидалось, он действительно собирался петь сутры!

Сюэ Сянь безмолвно начал вываливаться из потайной сумки.

Сюань Мин взглянул на него.

— Что ты сейчас делаешь?

Сюэ Сянь:

— Нет смысла жить, я выпрыгну из окна.

Сюань Мин, «…»

Естественно, Сюэ Сянь не смог успешно выпрыгнуть из окна. Он смог только перевернуться с талии Сюань Миня и приземлиться на круглый стол для вырезания цветов. Он только перевернулся в единственном круге на столе, затем перевернулся прямо на пол, прежде чем Сюань Мин поймал его и снова поместил на стол.

Единственное, на что был способен этот Лысый, — это болезненно соблюдать правила, даже наполовину не выглядя как законный монах. Он понял этот факт из наблюдений за обычными манерами Лысого и за этой высококлассной комнатой для гостей.

В этот момент Сюэ Сянь не знал, что случилось с Сюань Минем, но его, похоже, беспокоили складки на теле Сюэ Сяня, оставшиеся после того, как он много раз сгибался и разгибался. Он пошел вперед и пальцами разгладил Сюэ Сяня, затем положил на него каменное пресс-папье (которое ни в коем случае не было легким).

Пресс-папье было больше половины ладони и было узким прямоугольным стержнем. Помещенный на Сюэ Сянь, он мог выглядывать только сверху головой, двумя худыми ногами снизу и двумя когтями с обеих сторон.

Сюэ Сянь немного боролся, но, кроме возможности слегка поднять два когтя, он вообще не мог двигаться.

Сюэ Сянь: «…» Черт тебя побери!

Сюань Минь больше не обращал на него внимания, сосредоточившись на зажигании благовоний.

В тот момент, когда кончик ароматической палочки зажегся, Сюань Мин тихо пробормотал мантру и замолчал. Это было почти полное его «воспевание сутр», полностью отличавшееся от того, что изначально представлял Сюэ Сянь.

В конце концов, желтая бумага и ароматическая палочка сгорели примерно в одно время. Когда вспыхнули последние несколько алых искр, Сюань Минь несколько раз постучал пальцем по жернову, сковавшему старую бабушку Лю более трех лет.

Из-за пары щелчков ломающегося жернова, который сначала казался тяжелым и нерушимо толстым, на самом деле раскололся на несколько частей. В то же время от старой бабушкой снова раздался тихий голос Лю.

— С этого старого тела было снято тяжелое бремя. Я сейчас буду в пути. Большое спасибо.

Когда эти слова пронеслись по воздуху, Сюэ Сянь собственными глазами увидел слабую тень, промелькнувшую над ним из центра жернова. Даже пепел от ароматической палочки и бумага, упавшая на поверхность жернова, бесследно исчезли.

Однако в то время, когда жернов раскололся и старая бабушка Лю исчезла, из комнаты слегка раздался неясный звук — динь-динь-дон-дон. Это было похоже на колокольчик, который повесили на лошадь или какое-то другое животное, и он разносился из длинного переулка прекрасным и далеким звуком.

Сразу после этого что-то выкатилось из трещины в жернове и упало на стол.

Динь динь — дон Динь, последовали еще два звука. Сюэ Сянь почувствовал, как что-то катится по поверхности стола, пролетая мимо его затылка, прежде чем он смог это поднять.

— Что это за штука?! Слепой, смотри, куда он идет. Разбей его!

Сюань Минь протянул руку, и круглая, неуклюжая штука скатилась с края стола ему в ладонь.

Он зажал его кончиками пальцев и мягко сказал:

— Золотой шар размером с овечий глаз.