Медиум

Но все меры предосторожности оказались напрасны. В условленное время ко мне в машину прыгнул молодой пацанёнок, продемонстрировал раскуроченный телефон с текстовым сообщением, которое я получил за пару часов до встречи, чтобы подтвердить свою личность, забрал мой верный Taururs, и был таков. Обратно я его получил вечером того же дня, но в совершенно ином, но не менее глухом, местечке. В барабане уже было пять патронов. «Подарок фирмы» — как пояснил все тот же товарищ, одарив меня щербатой ухмылкой.

Отвалить за это удовольствие мне пришлось целую штуку вечнозеленых заморских рублей. Без малого, цену двух таких револьверов. Но я потраченных денег не жалел, своя жизнь, как вы знаете, дороже любых денег.

Теперь, на случай неразрешаемых другим путем проблем, у меня есть очень весомый «последний аргумент». Буду, конечно, молиться всем богам о том, чтоб он мне никогда не пригодился, но как знать…

И только на исходе восьмого дня моей добровольной изоляции, прилетела небольшая подлянка, которую я давно ожидал. На меня написали заявление за избиение четырех молодчиков на парковке перед «Воином». Правоохранители сработали удивительно оперативно и слаженно, так что рассмотрение дела назначили уже на завтра. По это поводу мне и позвонил мой адвокат.

— Алло, Сергей! У меня новости!

— И тебе не хворать, Саныч. Что расскажешь?

— Ну что-что, судить тебя собираются!

Петренко как всегда был на позитиве и даже о таких вещах говорил, как о забавном недоразумении. Такой оптимизм, если честно, не сильно-то обнадеживал, но зная квалификацию Сан Саныча как юриста, да плюс его безупречную (насколько это вообще возможно для адвоката) репутацию, я не был склонен к панике.

— Петренко, ты не тяни кота за усы, давай уже выкладывай.

— Тю, Серёженька, какой ты нетерпеливый, но ладно, раз уж ты так настаиваешь! — Похоже, фиглярство в нем было не искоренить. И как он вообще с таким характером находил себе клиентов? — В общем, ты у нас без пяти минут преступник, совершил нападение на четырех беззащитных прохожих из-за неправильно припаркованной машины.

— Э-э-э-э… — я немного подзавис. — Это что, официальная позиция пострадавшей стороны?

— Именно. И вменяют тебе нанесение вреда здоровью средней тяжести с отягчающими обстоятельствами, как совершенное, во-первых, из хулиганских побуждений, во-вторых, в отношении двух и более лиц, в-третьих, с применением оружия. «Пятёрик» тебе вполне реально светит!

— Так, Саныч, завязывай кошмарить меня. Знаешь же, что я нервный. Суд когда?

— Завтра.

— Что? Уже? Так быстро? А меня почему ни разу не вызвали никуда? Даже участковый не звонил. Это нормально?

— Так ты же сам попросил, чтоб тебя не дергали лишний раз? Или я это от какого-то другого Сергея слышал?

— А, ну да… точно.

— А вообще, ты же знаешь, Сергей, нашу российскую неповоротливую систему правосудия. Она как мельничный жернов, движется медленно, но неумолимо. Но только если не найдется кто-то такой, кто знает где ржавый механизм нужно жирно маслом подмазать, тогда система начинается двигаться гораздо резвей. И очень часто в том направлении, в котором «подмазывающему» требуется. Уразумел?

— Хочешь сказать, эти ребята как раз из таких «подмазывающих» оказалась?

— Нет, Серёжа, это простые шестерки.

— Ага, «шестерки»… на «Гелике» за пятнадцать миллионов.

— Ты что, — оскорбился Саныч, — на слово мне не веришь?

— Я, Петренко, никому на слово не верю. И тебе об этом чаще остальных говорю. Так откуда информация по шестеркам?

— Эх, Серёжа, какой ты все-таки подозрительный и недоверчивый! Хвалю, так и надо! А по этим гаврикам… я когда мотался по Москве, твои дела решал, между прочим, — особо заострил внимание на этом Петренко, на что я лишь промолчал. Устал уже напоминать ему, что делает он это не бесплатно, а за тройную сдельную, все равно ведь бесполезно. — И встретился я с нашей пострадавшей стороной.

— Хм… и что дальше?

— А дальше — больше! Угадай, кто сопровождал здорового угрюмого детину, постоянно раздраженного и со следами попадания резиновой пули в руке?

— Понятия не имею, — честно ответил я.

— Вот то-то и оно. Ты ж его вообще не знаешь, тебе ни его имя, ни фото ни о чем не скажут.

Я еле удержался от того, чтобы как следует выматериться. Вместо этого я просто тяжело выдохнул. Иногда трудно с Петренко работать, но видит бог, я держусь.

— Да погоди ты пыхтеть, Серёжа! Щас поясню! Я когда-то давно помогал отмазывать московских, хе-хе, гангстеров. И свела меня тогда судьба с неким человеком, приближенным к одному из главарей крупной группировки, некому Игнату Штырёву, прозванному в более узких кругах Штыём.

— Так ты приближенного это Штыря встретил вместе с беспредельщиком на Гелике? — Озвучил я свою очевидную догадку.

— Ты удивительно проницателен, Сергей! И на основании этого я делаю вывод, что ты помял четверых ребят Штырёва. Я тут навел некоторые справки, и узнал, что он вполне себе еще живет и здравствует. Более того, даже пробился в Золотую Десятку.

— Это что, типа хит-парад?