Медиум

– Но всё-таки как-то неправильно. Даже наши парни нас не поймут.

– Сказал же, стучать не будем, только пригрозим. Тут другое непонятно: что именно Нельсона интересует?

– В каком смысле?

– В прямом! Ты «умственное» дать предложил, а что конкретно? Он же ничего не собирает. Книги и приборы? И про них неясно – какие именно? Да и есть ли такие вообще? Спросить его самого? Так ведь, небось, нам не скажет. Сложно всё. Разве что со страховщиком посоветоваться?

– А он знает?

– Или да, или нет, но если не спросить, то точно не поймёшь.

– Полицейским бы тоже медиум пригодился для разматывания старых дел.

– Вот тут ты неправ: конкуренты никому не нужны. Если Нельсон начнёт призывать мертвецов, то многих придётся выгонять как не справившихся с расследованием.

– Но нычки Ловчилы пригодились бы!

Подруги

– Утром после каждой нашей встречи я обязательно вспоминаю школьный математический анекдот.

– Не спрашиваю почему, лучше расскажи его.

– Утро, урок математики, бледно-зелёная учительница с дёргающимся от тика веком задаёт школьникам задачку: «Дети, запишите условие: две молодые, чуть за тридцать женщины решили распить бутылочку сухого белого вина. Спрашивается: какого икса им было нужно докупать ещё две бутылки виски?»

– Да, это про нас с тобой. Муж до сих пор вспоминает, как познакомился в баре напротив управления с сумасбродной парочкой – Бет Фолд и Танишей Геар.

– Но ты от него залетела и выскочила замуж, а я выбрала карьеру.

– Ну у меня же нет дядюшки среди заправил мэрии, пришлось выбирать то, до чего могла дотянуться.

– Зато теперь у тебя муж – сержант, с перспективой стать лейтенантом, и двое чудесных детишек. А я…

– А ты уходишь в страховую компанию на жирный оклад следователем.

– Оно вроде так, да не так. Дядя меня туда протолкнул приглядывать за делами и ему постукивать. А начальник следователей берёт в надежде, что я продолжу спать с Джеком.

– Но Нельсон тебя отшил. И если ты поверишь моему опыту, у тебя больше нет никаких шансов. Я же с ним говорила. Помнишь?

– Глупо получилось. Надо было постараться залететь от Джека. Думаю, женился бы, никуда бы не делся. Да и без колечка на пальчике всё было бы неплохо – я уже давно о ребёнке думаю.

– Завести ребёнка, особенно без свадьбы? Нет проблем! Плесни ещё по одной, и я тебе выдам целый список кандидатов.

– Я от Джека хочу!

– Эх, подруженька! Тебе уже за тридцать, а ты всё принца ищешь?!

Пегий

В контору мистера Нельсона вошёл элегантно одетый мужчина средних лет. Из толпы он сразу выделялся цветом своей ухоженной шевелюры. Если говорить красиво, такой цвет можно было бы назвать «соль с перцем», то есть в причёске находилось приблизительно пополам тёмных и седых волос. Однако с учётом того, что тёмные волосы сильно отдавали в рыжину, потому и перец казался не чёрным горошком, а чем-то больше похожим на венгерскую паприку. К тому же седина отвоёвывала место на шевелюре как-то слишком неравномерно, всё больше пятнами, потому и благородное наименование «соль с перцем» в данном случае звучало бы чрезмерно льстивым комплементом такой странной расцветке.

Зато простецкое прозвище Пегий, которым наделили мужчину старые приятели, идеально пришлось к месту. Тихонько, за глаза, даже коллеги по службе так же стали называть своего начальника.

– Джилрой Кончобор, – представился посетитель секретарше и попросил доложить о нём медиуму.

После того как визитёр проследовал в кабинет, Шона вздохнула и предположила:

– Наверное, дворянин! Так держится, будто проглотил палку от метлы.

Насторожившийся было Лулли высказал своё мнение:

– Ирландец, из мелких офицериков. Я на службе таких много повидал. Всё тянутся и изображают из себя невесть кого, а как их за живое заденут, показывают свою суть – становятся бешеными дикарями. Вояки они хорошие, а в качестве собутыльников лучше никого не найдёшь.

В кабинете человек вновь представился, теперь уже мистеру Нельсону:

– Джилрой Кончобор, по поводу взаимовыгодного дела. Во всяком случае, надеюсь на взаимную выгоду.

– Судя по имени, вы ирландец? Ведь значение вашего имени «рыжеволосый», не правда ли?

– О да! Я родился с рыжим пушком на голове, отсюда и имя.

– Очень мило! А какое у вас ко мне дело?

– Вообще-то я работаю в следственном департаменте страховой компании. Наш директор департамента получил прозвище Крокодил из-за того, что если он что-то укусит, то никак не может выпустить схваченное из своих челюстей.

– Да! Эмиль и в молодости был таким. Я его немного знал – патрульный имел дела с моим учителем.

– Понимаете, в последние пару лет расходы департамента всё увеличиваются, а вот эффективность расследований падает. Известное вам дело с алмазами просто из рук вон! Ну умер один из многих подозреваемых, ну проверили его наследников, ну не нашли ничего – пусть! Обычное дело. Так ведь расследование продолжается, тратятся средства компании. И на что? На слежку и копание в делах непричастного к криминалу медиума!

– Что вы говорите?! Хотя до меня доходили кое-какие слухи.

– И что вы?

– Ничего. Пусть. Я давно привык. А вы-то зачем ко мне пришли? Рассказать о делах своего начальника?