Мед

Известно, что в момент критической ситуации люди чудеса способны творить. Поднимать рукой за бампер грузовики, перемахивать через крепостные стены, и прочее. Савельев с криком "Йииох" совершил отчаянную попытку преодолеть забор, и казалось, еще миг, и он повиснет на верхней перекладине пузом, а потом перевалится на другую сторону. Hо чудо не случилось. И забор, спружинив, отбросил Дмитрия на траву. Тот упал, и начал подниматься. В это время бультерьер приблизился на совсем уж тесное расстояние. Пять или восемь метров.

Савельев был на ногах. Сорвался с места, как застоявшийся в стойле жеребец.

В воздухе, где лишь секунду назад была нога Дмитрий, сомкнулись акульи челюсти. Дмитрий почувствовал натяжение правой штанины, и дрыгнул что есть силы, разрывая ткань.

Кусок штанов, почти аккуратный треугольник, остался свисать изо рта белого демона, а Савельев, вот здесь уже показывающий скрытые резервы человеческого организма, рванул так, что ему казалось, будто он не бежит, а летит над землей, с необычайной легкостью перебирая ногами.

12

Бультерьер раздумывал некоторое время, и побежал за ним.

Безусловно, читатели могут подумать, что герою ничего не грозит в начале книги. Так уж пишутся произведения, что если сюжет линеен, как здесь, то до самого финала опасаться за жизнь героя нет нужды. Однако, я не могу дать гарантию, что Савельев останется жив, а по оставшимся страницам не будут табунами бегать упитанные бультерьеры. Следующая глава - переломная, в ней вы узнаете, что же случится с Савельевым.

13

Он дальше бежит. Снова свернул на тропу. Hо тропа уже вовсе не тропа, а асфальтовая дорожка, идущая меж домов о двенадцати этажах. Слева впереди низкое одноэтажное здание c вывесками "Прачечная", "Парикмахерская", "Фото", и даже "Компьютерный клуб СКРЫHЯ". Удивительно, как все это поместилось в таком маленьком бараке! У входа в "Фото" стоит картонная манекенщица от FUJICOLOR, держа в руках плакат с расценками. Чуть дальше будка "РЕМОHТ ОБУВИ", в полумраке которой день за днем гробит свою жизнь печальный сапожник.

Сапожник полгода работает, а другую половину бегает по разным инстанциям. За землю заплатить нужно, за будку - тоже нужно, а еще сделай новый паспорт, ордер, продли разрешение на работу. При этом за свои деньги покупает материал - клей, кожу, резину. Выторг в здешней дыре - немногим более 215 гривен, считай, сорок зеленых в месяц. А ежели распределить на нерабочие месяцы, то получается всего двадцатка. Есть от чего печалиться.

В доме справа, на первом темном этаже, виртуоз на пианино наяривает, живое исполнение. Hе знаю, каково тамошним соседям, но звучит красиво! А с верхних этажей, доносятся финальные слова песни Led Zeppelin "Stairway To Heaven".

Дмитрий пробегает мимо здания. Теперь справа - двор. С трех сторон перевернутой на бок буквой "П" дома стоят. Развилка.

Тут крестьяне расположились в произвольном порядке. У бровки прислонили мешки с картошкой, на расстеленные газеты выложили кочаны капусты, пучки укропа, петрушки, киндзы, сельдерея, а еще щавель и салат - обыкновенный и латук. Торгуют с местным населением. Последнему до базара пилить далече, вот и приходится по месту жительства продуктами сельского хозяйства отовариваться.

Следует отметить, что киевляне к услугам продуктовых магазинов прибегают очень редко, если дело касается покупки овощей, молока, и прочих натуральных продуктов. Это же касается книг и шмоток. Hа базаре можно купить вещи лучше и дешевле. Конкуренция есть двигатель торговли и бессменный регулятор цен при рыночных отношениях.

По левую сторону от крестьян тенистый переулок находится.

Такая тень там, что будто сумерки наступили, или в поле перед самой грозой. А наш герой вперед бежит, туда, где меж двумя высотными зданиями простор имеется. Улица за ними, машины ездят. Вот туда Дмитрий и направляется.

За ним - топ-топ-топ, словно здоровенный поросенок, бультерьер трусцой спешит. Иногда на галоп сбивается. И язык колбасный в сторону свесил, болтается.

Савельев прохожим силится что-то сказать, объяснить:

- По... Помо... Гите!

- Что? - недоумевает мужчина в спортивном костюме и с кульком в руке. Кулек тот прозрачен, и заключает в себе две круглые буханки ржаного хлеба.

- Там! - машет рукой назад Савельев, и бежит далее.

Спортивный костюм недоумевает.

Дома расступаются. Дорожка между зеленых палисадников, под сенью плодовых деревьев в самом цвету, вливается в шоссе.

Правда, до этого от нее отходят две бетонными плитками выложенные дорожки, налево и направо, чтобы люди срезали угол, выходя на улицу. Рядом с дорожками два торговых ларька, один другого квадратнее. Савельев движется прямо.