Мечтательница

— Он слишком стар, — попробовала объяснить Федра. — Но ты не думай, что ему не предлагали операцию. Он и слышать об этом не желает. Говорит, что пошлет к чертям собачьим любого хирурга, который посмеет приблизиться к нему. Пусть, мол, практикуются на куске мяса, а не на почтенном господине.

По лицу Айана промелькнула тень улыбки.

— Да, похоже на отца. А ты, конечно, даже и не пыталась уговорить его изменить решение.

— Что? — поразилась Федра. — Ты предполагаешь, что…

— Я предполагаю, что чем быстрее он исчезнет, тем ближе ты будешь к желанной цели, то есть приберешь к рукам все его состояние. Все очень просто, милая, ты так не думаешь?

В своем цинизме он дошел уже до крайности, и Федра взорвалась.

— Да как ты смеешь? — воскликнула она, задыхаясь от ярости, готовая чуть ли не с кулаками наброситься на него, но вспомнила, что у Айана вполне могут быть причины не доверять ей и даже подозревать в злом умысле. — На самом деле ты не можешь считать, что я так отношусь к мистеру Требэниану, — сказала она. — Знаю, что иногда он бывает просто невыносим: придирчив, упрям, властен. Но по отношению ко мне он всегда был добрым и щедрым. Только благодаря ему мы с мамой нормально жили. Кстати, маме очень тяжело было принимать помощь от него в моральном смысле, но ей приходилось, потому что все это делалось ради меня.

— Я это знаю. Замечал.

Федра тяжко вздохнула. Стоит ли продолжать? Разве Айан способен понять такие тонкие вещи? Но решила не останавливаться.

— Знаешь ли ты, что мой отец оставил мать еще до моего рождения. Если бы мистер Требэниан… то есть Чарльз, не оплатил мою учебу в школе, а потом и в колледже, я ничего не достигла бы в жизни. Поэтому, если есть хоть что-нибудь, чем я могу помочь, принести ему хоть малую пользу, то я сделаю это. Я же сказала тебе, что очень люблю его, и это правда.

— Да, — кивнул Айан. — Но ты еще сказала, что не по этой причине вышла за него замуж. Ладно, очень впечатляющая речь, маленькая Федра, но поверить в это трудно.

Не сразу поняв смысл его слов, она молча стояла и всматривалась в его лицо… Нет, это не лицо, это маска — застывшие черты, насмешливый холодный взгляд, искривленные в злой усмешке губы. Федра боролась с искушением дать ему пощечину, но это делу не поможет — просто будет выглядеть как глупая детская выходка.

Нет, она определенно не может придумать, что бы такое сделать и при этом не выглядеть абсолютной дурочкой. Поэтому остается только одно — уйти. Она резко повернулась и зашагала прочь, пытаясь подавить рыдания, душившие ее.

— Федра! — услышала она его оклик, но только прибавила шагу.

Она почти вбежала в дом, пронеслась молнией через холл к лестнице и стала быстро подниматься. Ее стремительность иссякла, как только она оказалась в своей уютной комнате. Облокотившись спиной о дверь, Федра пыталась отдышаться. Она взглянула на кровать, застеленную желтым покрывалом, и зажмурилась. Господи, сколько же бессонных ночей она провела, прислушиваясь в темноте к шуму волн за окном и мечтая об этом отвратительном человеке, который только что обвинил ее в корысти и подлости! Когда-то, давным-давно, этот человек был прекрасным мальчиком и так хорошо к ней относился…

Федра без сил опустилась в мягкое кресло у окна. Как Айан только мог подумать, что она способна желать скорой смерти Чарльза? Или попытаться ускорить его кончину? Ну ладно, вначале он был слегка обескуражен неожиданностью и скоропалительностью их женитьбы и поэтому вел себя немного нервно. Но он же знает всю ее жизнь, правда девять лет они не виделись. И она же старалась объяснить ему…

Федра от напряжения даже вцепилась в подлокотники кресла. Черт! Дело в том, что она ничего толком не объяснила. Она больше говорила о состоянии здоровья Чарльза, и новость поразила Айана. Неужели же настолько, что он заподозрил неладное со стороны молодой жены? Ей-то хотелось, чтобы он воспринял ее решение выйти замуж за Чарльза как практичный шаг ради лучшего ухода за смертельно больным стариком. Но все не так просто. Эта версия трансформировалась в его мозгу самым причудливым образом, и он больше и думать не желает ни о чем, кроме как о корыстных целях этого замужества.

Федра откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и стала слушать шум прибоя. Ей нравился этот звук, хотя ничего успокоительного в нем не было — этот грохот волн о прибрежные скалы полон тревоги, предупреждения о грядущей опасности. В ту ночь, когда родилась сестра Айана, говорили, что море остервенело бросалось на скалы и брызги долетали до самых окон.

Эстер Пенденинг всегда говорила, что если бы Хелен Требэниан не умерла при родах и дети, крошка Джоан и четырехлетний Айан, не осиротели, все было бы по-другому. Мальчик вырос бы более терпеливым и покладистым, он не был бы таким циничным и резким. Но, воспитываясь без матери, Айан стал тем, кем и является по сей день, — жестким, упрямым и беспощадным в достижении своих целей. Таким он видится всем окружающим, но Эстер утверждала, что у него очень ранимая душа. Возможно. Только сейчас его души вовсе не видать.