Мечтай обо мне

Стоя у парапета сторожевой башни, Хоук лицезрел этот праведный гнев не без восхищения. Позади Вулфа рядами в сомкнутом строю стояли викинги — целая армия. По самым грубым прикидкам, их было не меньше тысячи, а то и больше. Правда, Хоукфорт был великолепно укреплен и славился хорошо вышколенным гарнизоном, но у Хоука не было и тени сомнения, что Вулф Хаконсон приложит все силы, чтобы выполнить свои угрозы.

Его трудно было винить. Он не знал, что с ним не собираются сражаться. Оставалась мелочь: убедить в этом разъяренного викинга, и притом так, чтобы не доводить дело до сражения.

— Кимбра сейчас занята, — крикнул Хоук, высовываясь между зубцами. — Войди в замок, поговорим!

Норвежская армия дружно забарабанила по щитам рукоятями мечей. Это был оскорбительный ответ. Но предводитель отреагировал не сразу. Для начала он обменялся парой реплик с братом.

— Странно, правда? Чем это она может быть занята?

— Ну, мало ли… — Дракон неопределенно повел плечами, избегая взгляда Вулфа. — Главное, что тебе не было наотрез отказано.

Вулф поднял взгляд. Хоук так и стоял, свесившись через низкий парапет между двумя мощными зубцами. У него был слишком беспечный вид для человека, чью крепость только что пригрозили сровнять с землей.

— Неужто ты пойдешь? — подзадорил Дракон. — Там сотни англичан! Ты, конечно, хорош в бою, но не настолько.

— А что остается делать? — проворчал Вулф. — Если пойти на приступ, будет беда. Кимбра может пострадать. Этот негодяй Хоук знает, что все козыри на его стороне.

— Экий он, оказывается, пройдоха! — Дракон поощрительно похлопал брата по спине. — Тогда иди. Я тут за всем присмотрю.

Вулф покосился на него, задаваясь вопросом: откуда это внезапное желание втолкнуть его в лапы англичан? Но выбора и в самом деле не было.

Когда он приблизился к воротам, они открылись ровно настолько, чтобы мог втиснуться один человек. И тотчас захлопнулись. Внутренний двор замка был полон вооруженных людей. Они сверлили Вулфа взглядом, но не двигались с места.

Викинг повернулся к Хоуку, который быстро спускался во двор. Он был готов ко всему.

В спальне Кимбры новая жизнь нетерпеливо просилась наружу. Схватки шли уже так часто, что почти сливались в одну. О передышке не шло и речи. Перевести дух можно было лишь тогда, когда боль немного слабела.

Однако чем дальше, тем меньше Кимбра думала о боли. Она была захвачена трудным процессом деторождения, она трудилась, как трудится только женщина, когда дает жизнь ребенку. Единственное, что снедало ее, — это опасение, что не хватит сил.

Очередная схватка оказалась особенно болезненной, и Кимбра закричала, впервые за все время родов.

— …и пошла со мной к кораблю. Я думал, что только там мы сможем поговорить начистоту.

— Значит, ты явился по собственному почину…

Вулф застывшим взглядом смотрел в окно, в то время как Хоук следил за ним с живейшим интересом.

— Ну да, а что?

— Вот и Дракон так думал, — пробормотал викинг словно в трансе. — Он был Кимбре всего-навсего деверь, но никогда не терял к ней доверия. А я… я, ее муж… я решил…

— Что решил?

— Что между нами все кончено. Что я потерял Кимбру навсегда.

Хоук подумал, что в истинной любви, даже взаимной, больше мучений, чем радости, и спросил себя, зачем люди так рвутся к ней. Возможно, стоило пройти через это и сделать вывод самому.

— Ничего, — сказал он гостю не без сочувствия, — вы с Кимброй, надеюсь, сговоритесь. Но первым делом нам с тобой придется обсудить статьи договора о военном союзе. Королю Альфреду не терпится его заключить.

— Правда? — спросил Вулф, не без труда возвращаясь к делам государственной важности.

— Я был при дворе и имел с королем долгую беседу на этот счет. Давно пора поставить на место зарвавшихся датчан. Со своей стороны он готов для этого на большие уступки.

Хоук не стал вдаваться в подробности, а между тем он посвятил монарха и в историю с подложным письмом с его личной печатью. Альфред согласился, что это могут быть происки датчан, однако обещал найти настоящего виновника.

Внесли пергамент, перья и чернила. Хоук приказал принести также эля и закуски. Солнце уже начинало клониться к закату, поэтому в помещении зажгли свечи. Между тем обе армии — одна под стенами замка, другая во дворе — терпеливо ждали, как обернется дело.

Вулф взялся за перо, но замер и напрягся всем телом.

— В чем дело? — встревожился Хоук.

Не отвечая, гость отшвырнул набросок договора о военном союзе, опрокинул стул и прыжками бросился к лестнице. Часовые у двери необдуманно заступили ему путь — и отлетели в стороны. Вулф понесся вверх по ступенькам, перепрыгивая сразу через две. Хоук развел руками, поднял кубок и отхлебнул.

На верхней площадке лестницы Вулф помедлил, не зная, куда повернуть. Ему помог отдаленный крик. Через минуту он уже рывком распахивал дверь в дальнем конце коридора.

— Кимбра!!!

Находясь в тисках мощной боли, Кимбра все же заметила появление мужа. Он возник на пороге как видение. После стольких дней и ночей тоски не так-то просто было поверить в реальность.

Когда потуга отпустила, Кимбра протянула к мужу дрожащую руку.