Мечта трудоголика

– Только учтите, мне придется вас выгнать через два часа, так как там везде бронь.

– Окей, – согласилась я вперед Хартвина, а когда перехватила его смеющийся взгляд, улыбнулась и опустила глаза, вспоминая недавние события.

А между тем, мой шеф руку с моего плеча так и не убрал. И даже когда мы заходили в узкий проход со ступеньками вниз, Ник упорно придерживал меня, словно застолбил территорию, не иначе.

– Йо-хо-хо, – выкрикнул Дин, входя на палубу-этаж в костюме капитана пиратов, и воздел руки к потолку. А, прихватив со столика с реквизитом пустую зеленую бутылку, сделал вид, что выпил.

– Йо-хо-хо, – вторили ему гости ресторана, поднимая вверх свои бокалы и следом отпивая, кто – что. И даже официанты, носившие с собой в фартуках зеленые бутылки, да вообще весь обслуживающий персонал сделал вид что глотнул рома!

– Вау, – прошептала я, искренне надеясь, что меня не услышат. И тут же пожалела, что мы здесь всего на два часа.

Местами проржавевшие цепи, канаты, развешанные под потолком, тертое, казалось бы, позеленевшее от плесени дерево, морские ракушки на столах, инсталляции с сундуками полными золота, круглые столики на одной центральной опоре и стулья с высокой спинкой и местами ободранным, истертым и выцветшим красным бархатом обивки – то малое, что я вообще могу рассказать об этом месте.

Однако удивительнее всего, безусловно, не антураж, а вид за окном!

Обрыв, к которому было пристроено здание, удерживалось, по сути, в воздухе сваями. А прозрачные во всю левую стену окна открывали бесподобный вид на море.

Сейчас же, в период отлива уходящие волны то и дело оголяли каменистое дно, а заодно и часть морской флоры, слегка высушенной знойными солнечными лучами. Интересно, а какая здесь красота во время прилива?

Не обращая внимание на мою восторженную реакцию, Ник подвел меня к нашему столику и усадил на стул, буквально, нажав на плечо. Потому как все это время я продолжала пялиться в окно.

Даже его ворчание: – Кто бы на меня так посмотрел, – пропустила мимо ушей.

Ему ли прибедняться? Наверняка есть у него и такие, которые поставили его фотографию в любовную рамочку с сердечками. Тем более с такими внешними данными: мускулист, загорел, красив, горяч и безусловно богат. Весь суповой набор, так сказать.

– И о чем же это таком интересном ты думаешь? – в очередной раз спросил Николас, делая вид, будто разглядывает винную карту.

Только сейчас ощутила, как нещадно горели мои щеки… Потому смутилась и проронила, как бы оправдываясь:

– Жарко здесь…

– Может, даме коктейль? – предложил предприимчивый пират-официант в тельняшке и бандане, протягивая вперед свой, не поверите, крюк, нацепленный браслетом на запястье – чтобы указать на алкогольную карту.

Красноречивый взгляд шефа смутил еще больше.

В глазах его читалось: "Попробуй закажи алкоголь, я тебя домой в этот раз не поволоку". Или что-то подобное. Правда, за что ему нужно отдать должное, так это за молчаливое ожидание.

Положение спас моряк, поняв происходящее между нами без слов:

– Может быть, безалкогольную Сангрию?

– Было бы замечательно, – выжала из себя я, снова переводя взгляд на окно и прекрасные виды океана и оголяемого с отливом каменистого дна. Интересно, когда же я уже привыкну к обществу Николаса и перестану так дико на него реагировать?

– Опять на мой вкус? – тем временем предположил он. А заметив мой молчаливый кивок, усмехнулся, отвечая официанту: – Тогда нам, пожалуйста, два блюда от кока и салаты из морепродуктов.

– Простите, я обязан спросить про аллергию на осьминоги, тунец, кальмары, мидии, морского ежа? – заучено проронил пират.

– Только оливки… – отрицательно покивала я с улыбкой и, тут же осознав ошибку, отвесила себе мысленный подзатыльник. Ой, я же не указывала это в анкете при найме! Точно знаю, нигде не указываю. И судя по удивленному взгляду Хартвина, сейчас как минимум меня ожидает выговор.

Но… нет. Николас лишь решил в очередной раз вывести меня на чистую воду:

– Что еще я о тебе не знаю?

– А что тебе вообще обо мне известно? – ответила вопросом на вопрос, вначале смяв в руках бумажную салфетку, вырванную из-под тарелки, а затем начала скручивать её в трубочку. Всегда так делаю, когда нервничаю.

– Удивительно, конечно, но только то, что ты сменила бесчисленное множество работ за какие-то три года с небольшим.

– Значит, ты и так знаешь все.

Но мой ответ его, похоже, не устроил, потому как допрос продолжился:

– Конечно, не имею права спрашивать такое… И все-таки очень хочу знать, какие у тебя отношения с отчимом?

– Ты и про это знаешь?! – удивилась я и все-таки надорвала салфетку.

Вдох-выдох. Попытка успокоиться дала результат. Временный.

– Про что?

– Так знаешь, или нет? – возмущенно уточнила я в ответ на его слова.

А мое внутреннее негодование росло против воли, грозясь вот-вот вырваться наружу.

Да какое он имеет право спрашивать про мою личную жизнь? Или сделал мне документы, принял на работу, и все? Считай, можно выворачивать душу наизнанку?

Между тем Николас опять спрятал свой взгляд в винную карту, произнося абсолютно неправдивое: