Мечта смертных

Настил под Гвен дёрнулся так, что она ударилась головой, а затем задрожал и развернулся, и теперь ей не было видно ничего, кроме неба с плывущими мимо облаками. Она чувствовала, что с каждым новым толчком её тело поднимается всё выше и выше над землёй, и не могла понять, где она и что происходит. У Гвен не было сил привстать, но она смогла вытянуть шею и увидеть, что широкая деревянная платформа, на которой она лежала, висела на верёвках, привязанных по углам. Высоко вверху кто-то тянул за верёвки, скрипящие от старости, и с каждым рывком платформа поднималась немного выше. Гвен поднимали вдоль бесконечных отвесных скал, тех самых, которые она видела, прежде чем потеряла сознание. Верхушки скал венчали укрепления с сияющими рыцарями на посту.

Вспомнив это, Гвен обернулась и бросила взгляд вниз. У неё закружилась голова: между платформой и песком пустыни было уже несколько сот футов, и подъём продолжался.

До крепостных парапетов оставалось около ста футов вверх. Там, наверху, почти невидимые в слепящем солнечном свете, стояли и смотрели на неё рыцари, ожидая её прибытия.

Бросив взгляд на них, Гвен мгновенно обернулась и осмотрела платформу в поисках своих спутников. К её несказанном у облегчению, они всё ещё были с ней: Кендрик, Сандара, Стеффен, Арлисс, Абертол, Иллепра, малышка Крея, Стара, Брандт, Атме и несколько человек из Серебра. Все они лежали вдоль платформы, и за ними ухаживали кочевники, поившие и умывавшие их водой. Гвен исполнилась благодарности к этим странным кочевым существам, спасшим их жизни.

Она снова закрыла глаза, откинула голову на жёсткое дерево – ей показалось, что она весила тысячу фунтов. Крон уютно свернулся рядом с ней, и ничто, кроме поскрипывания верёвок, не нарушало приятную тишину. Путь, который проделала Гвен, был очень долгим и далёким, и она едва смела надеяться на то, что он вскоре завершится. Им оставалось совсем чуть-чуть до вершины, и она молилась о том, чтобы рыцари, кем бы они ни были, проявили такое же гостеприимство, как и кочевники из пустыни.

С каждым рывком платформы солнце становилось всё жарче и жёстче, и вокруг не было ни островка тени, где можно было бы спрятаться. Гвен казалось, что от неё сейчас останется только высохшая шелуха, что её тянут в прямо вглубь светила.

Ощутив последний сильный толчок, Гвендолин открыла глаза и поняла, что снова уснула. Кочевники снова осторожно подняли её и всех её людей и переложили на полотняные носилки, чтобы затем перенести с платформы на парапеты. Наконец, Гвендолин почувствовала, что её опустили на каменный пол, где она и лежала лицом вверх, жмурясь от солнца. Она была слишком истощена, чтобы поднять голову, и не знала, проснулась ли она или ещё спит.

Вокруг неё собрались дюжины рыцарей в безупречно начищенных латах и кольчугах. Они с любопытством смотрели на неё сверху вниз. Гвен не понимала, как эти рыцари оказались в Великой Пустоши, в этом затерянном уголке пустыни, и зачем они несли караул на вершине огромной скалы под беспощадными лучами обоих солнц. Как они выживали здесь? Что охраняли? Откуда у них были такие царские доспехи? Не было ли всё это её сном?

Даже в Кольце, где соблюдали древние воинские традиции, мало кто мог похвастаться подобным обмундированием. На рыцарях были самые замысловатые доспехи из всех, что Гвен доводилось видеть: разные их части были отлиты из серебра, платины и ещё какого-то неизвестного ей металла, и покрыты затейливыми гравировками. Оружие было им под стать. Эти люди явно были профессиональными воинами. Они напомнили Гвен о дне, когда её, совсем ребёнка, отец взял с собой в поле на армейский сбор. Он показал ей своих солдат, выстроившихся идеально ровными длинными рядами, излучавших мощь и величие. Гвен тогда не могла поверить в то, что такая красота вообще существует, что это происходило наяву. Может, она умерла, и попала в свой персональный рай?

Но тут она услышала шаги, и один из рыцарей вышел вперёд, снял шлем, и взглянул на неё ярко-синими глазами, полными мудрости и участия.

Ему было около тридцати лет, голова его была абсолютно лысой, а подбородок украшала короткая светлая борода, и при этом он был очень хорош собой. Судя по доспехам, он был старшим офицером.

Рыцарь повернулся к кочевникам.

"Они живы?" – обратился он к ним.

Вместо ответа один из кочевников потянулся посохом и легонько толкнул Гвендолин, и та шевельнулась. Больше всего ей хотелось сесть, поговорить с ними, узнать, кто они, но она была слишком измучена, а в горле было слишком сухо, чтобы хоть как-то их поприветствовать.

"Невероятно", – сказал другой рыцарь, и, звеня шпорами, подошёл ближе. Всё больше и больше его соратников окружали Гвен и её людей, разглядывая их, как диковинку.

"Это невозможно", – сказал кто-то. "Как им удалось выжить в Великой Пустоши?"

"Они бы не смогли", – подал голос другой. "Наверное, они дезертиры. Они каким-то образом прорвались через Перевал, заблудились в пустыне и решили вернуться".