Мечта скинхеда

На выходе из подъезда Николая тормознул капитан милиции практически в штатском, только поверх цивильного костюма была для представительности наброшена форменная куртка. И вообще вид у капитана был такой, как будто его оторвали от обеда где-то между первым и вторым: губы жирные, в усах застряли несколько хлебных крошек. А впрочем, может, и не от обеда, может, у него работа такая — бутерброды с колбасой целый день точить, оттого и лицо поперек себя шире.

— Документики ваши можно полюбопытствовать? — Капитан собирался было козырнуть, но вовремя вспомнил, что без головного убора.

Николай продемонстрировал удостоверение.

— Ладно, — капитан посмотрел, вернул и предъявил свое. — Значит, на самом деле частный сыщик и работаешь на Пухову. А я, значит, местный участковый, капитан Могилевский, вот позвонили мне только что, говорят, ходит какой-то, в квартиры звонит, к детям пристает, частным сыщиком прикидывается. Ты, значит, четвертым будешь.

— В смысле? — не понял Николай.

— Четвертым по счету, говорю, будешь. Сама она сына искала, в милицию обращалась, в фонд по поиску пропавших ходила, только так ничего и не разложилось. Теперь, стало быть, твоя очередь. Хотя ты особенно не напрягайся.

— Почему это?

— Потому, — солидно кивнул капитан, — что быстро ты его не найдешь: было бы быстро, давно уже нашли бы. А на медленно у нее ни денег, ни терпения не хватит, знаю я, какие вы цены ломите. Но может, хоть после этого она успокоится. Совсем сдвинулась на этой почве. Соседей дергает постоянно, ко мне раза три приходила.

— И вы ей помочь не смогли?

Капитан плюхнулся на лавочку у подъезда и рассеянно похлопал себя по карманам:

— Сигаретой не угостишь?

Николай угостил.

— А чем я ей могу помочь? — пожал плечами участковый. — Ничем не могу. На мне вон весь участок, тысячи человек. Если бы что с нашим проверенным контингентом стряслось: алкоголик какой-нибудь пропал или кто из трудных, кто у нас на учете. А тут нормальный ребенок из нормальной семьи, без приводов… Я его и в лицо-то не знал и ее не знал, и даже старшего ее не знал, он со своими бритыми где-то ближе к центру околачивался, тут у нас насчет этого пока… — Он трижды суетливо сплюнул через плечо и мелко перекрестился. — Слава Богу, тихо. В сентябре вот ходил сюда в школу, всех собирал: младших отдельно, старших отдельно, разговаривал. Летом у нас тут на пустыре бомжи малолетние образовались, погнали мы их быстро, но где-то тогда же рабочие нашли там несколько собак и кошек, застреленных из пистолета. А в сентябре, значит, когда детвора с морей и от бабушек деревенских повозвращалась, я и провел разъяснительную работу: на пустырь не ходить, с беспризорниками не дружить, про пистолет мне лично доложить, если вдруг чего. Но вообще-то вся эта разъяснительная работа так — для галочки, дети тут у нас нормальные, несмотря на то что окраина и главное, что их много тут, им самих себя и друг друга хватает, от скуки по пустырям не шляются. Да и школа хорошая.

— Спокойный, значит, район, — хмыкнул Николай. — И кавказцев не бьют, и скинхед был один всего, так получается?

— А ты не злопыхательствуй! — обиделся участковый. — Порядок блюдем. Скинхедов, их издалека видно, только что-то, кроме Пухова, я ни одного под ноль выбритого не видел. В былые времена призывники патлы сбривали задолго до призыва, круто считалось, девки вроде больше любить должны. А теперь и этого нет. Все лысые — лысые по медицинским причинам.

— Ну ладно, просветили — и на том спасибо. А где тут бывшая компания старшего Пухова собирается? Что-то во дворе одна малышня…

— Гуляют они, — ухмыльнулся капитан, — когда тепло, больше в беседке за школой сидят, а сейчас задницы примерзают. Так они вокруг квартала дефилируют. А когда надоедает круги наматывать, вон в ту посадочку забредают, — он лениво махнул рукой куда-то в сторону просвета между домами, — там дорогу перейдешь, потом рельсы, а за ними лесополоса. Там они, скорее всего. Курят, подлецы, и голых баб в журналах разглядывают. Гормоны у них, видишь ты! Хотя по мне, лишь бы не кололись всякой дрянью, а голые бабы еще никому вреда не сделали. Особенно рисованные.

— Пойду тоже приобщусь, что ли… — Николай сделал капитану ручкой и пошагал в указанном направлении.

— Старшие тебе про мальчишку ничего не скажут, — заметил вслед участковый, — я уже спрашивал.

Компания из четверых пацанов 12–14 лет действительно заседала там, где сказал участковый. Они палили чахлый костерок и самозабвенно курили. Порножурналов Николай не заметил, может, успели спрятать, заметив его приближение.

— Вы, что ли, друзья Влада Пухова?

Пацаны переглянулись и чуть не в унисон тяжко вздохнули.

— Ну достали!.. — буркнул один. — Сколько можно, вообще?..

— И откуда вы на этот раз? — щелчком запуливая окурок в кусты, справился другой. — Из милиции приходили, из ФСБ были, из газеты были, с телевидения… а еще из комиссии какой-то по образованию, из Мосгордумы, мы думали, все уже, кончились ходоки…