Мечта о театре. Моя настоящая жизнь. Том 1

Сегодняшним актерам значительно сложнее входить в сознание людей, а в каком-то смысле даже становиться частью их жизненного и эмоционального опыта. Единое прокатное кинематографическое пространство, объединявшее бывшие республики СССР, сейчас отсутствует. Покупка дорогостоящих билетов на киносеансы или дисков с записанными на них фильмами не всегда бывает по карману тем широким массам зрителей, которые раньше пользовались услугами кинопроката. Остается телевидение, где кинокартины показываются с опозданием, и скачивание фильмов в сети Интернет, чем, в основном, и занимается молодежь. А ведь тридцать лет назад фильм «Пираты XX века» посмотрели около ста миллионов человек и чуть меньше «Москва слезам не верит». Это цифры, в которые сейчас трудно поверить! Цифры, которых никогда не было в Соединенных Штатах Америки, цифры, возможные разве что в Индии…

Люся Крылова

Первые годы в «Современнике» были для меня чрезвычайно важны еще по двум причинам, Во-первых, потому что я женился, а во-вторых, потому что у меня родился ребенок.

Моим пристанищем в пятьдесят восьмом и в начале пятьдесят девятого года была комната, которую я снимал за небольшую плату у Марии Арнольдовны Арнази. Эта пожилая женщина в годы Великого немого была киноактрисой, и ее очаровательные фотопрофили с глазами, устремленными к небу, висели на всех стенах в ее квартире. Мария Арнольдовна была родной сестрой Клары Арнольдовны, жены Тихона Хренникова, председателя Союза советских композиторов. Иногда Клара Арнольдовна помогала мне по хозяйству, как взрослый человек помогает зеленому юнцу, заброшенному в мегаполис по имени Москва. В этой квартире и начались наши встречи с Людмилой Ивановной Крыловой, моей будущей женой.

Познакомились мы с ней в 1958 году способом вполне обычным. Это был какой-то пересменок между «Делом “пестрых”» и «Накануне». Режиссер Ирина Поплавская готовилась к съемкам картины «Дом у дороги». Честно говоря, судьбу этого фильма я не вполне даже помню: состоялся ли он, удивил ли зрителей или ужаснул, определенно сказать не могу. Память не сохранила подробностей художественного впечатления. Женскую роль в картине должна была играть Люся, и, по всей вероятности, не без ее выбора состоялось утверждение меня на роль мужскую. Собственно, эта работа и была плацдармом, на котором зародились, развивались и окрепли наши отношения с Людмилой Ивановной, завершившиеся в декабре 1959 года законным браком, зафиксированным в ЗАГСе, располагавшемся рядом с кинотеатром «Форум». Люся к этому времени оканчивала театральную школу имени М. С. Щепкина при Малом театре, а затем стала актрисой «Современника», где продолжает работать и сейчас.

Свадьбу, кстати первую в «Современнике», мы праздновали в ресторане ВТО – тогдашнем месте встреч, дискуссий, свиданий, родном до боли заведении. Наши ребята вынесли Людмилу Ивановну в большущей белой коробке – невеста была так невелика, что и ее подвенечное платье с фатой, и она сама свободно там уместились – и вручили мне из рук в руки.

Новый, 1960 год мы с Людмилой Ивановной встретили, вселившись в жилище, которым владел ее отец, Иван Иванович Крылов. Ну а в июле шестидесятого, спустя чуть более полугода после свадьбы, появился на свет наш вполне доношенный первенец – Антон Олегович Табаков.

Вообще, семейная жизнь – вопрос деликатный, и я никогда не стану рассказывать подробности такого свойства. А по сюжету, ну что же… Я прожил, и Людмила Ивановна Крылова со мной прожила тридцать лет и три года, почти по стихотворному пушкинскому эпосу. Другое дело, сколько я нагрешил и какова моя вина перед Людмилой Ивановной… Единственное, что могу сказать: я старался не делать больно.

Что касается воспитания детей – сына Антона и дочери Саши, то процесс этот был уподоблен такому большому комбинату, работающему на энергии любви сразу нескольких женщин: моей мамы Марии Андреевны, Люсиной мачехи Марии Мироновны и приехавшей из Саратова Марии Николаевны Кац. Бог знает, почему Мария Николаевна, или, как ее называли у нас в семье, Колавна, наша соседка по саратовской коммунальной квартире, так любила меня. Это одна из тех вещей, которые трудно объяснить словами. Называя, все равно выводишь либо лишь часть, либо то, что даже не слишком важно, а по-настоящему главное всегда почему-то остается за кадром. Любила, и все. Она приехала жить к нам в Москву, когда умер ее муж, дядя Володя Кац, потому что я был единственным родным человеком на свете, который у нее остался. Антон тогда был еще маленький, и она сразу же включилась в работу.