Читаем Мечта моего сердца полностью

— Вы еще и в курсе личной жизни пациентов! — воскликнул он возмущенно и весело одновременно. — Это просто из рук вон! Мы не должны позволять себе такое. Социальный работник вас живьем съест. Ну хорошо, сегодня сделайте то, что собирались. Я вас отвезу куда вам надо, а потом доставьте мне удовольствие немного побыть в вашем обществе, просто чтобы доказать, что вы не так уж меня ненавидите, как сейчас можно подумать по выражению вашего лица.

Он ждал, что она ответит: «Вечером я занята». Но она ничего не ответила, и он решил пока не настаивать, а принять то, что будет. Она в конце концов не говорила, что с этим парнем, кем бы он ни был, ее связывают какие-то обязательства. А ему самому она вообще ничего не говорила, ведь он только случайно услышал, как она что-то такое рассказывала его зятю. Так неужели он обязан принимать во внимание, что она в кого-то там влюблена?

Убедив себя, что не обязан, Керни настроился провести с ней приятный день.

— И все же пообещайте мне кое-что, — все-таки счел он нужным сказать.

— Мне не хотелось бы обещать то, что я не смогу выполнить.

— Я понимаю, но это будет только разумно. Просто помните, что ночью пациенты обычно чувствуют себя хуже, чем днем, и наверняка еще больше нагрузят вас личными проблемами. Так не позволяйте им связывать с вами неоправданные надежды.

— Но почему вас это так волнует? Мне от этого хуже не становится. — Она глубоко вдохнула. — И больным тоже. Я очень надеюсь, что вы никогда не заболеете настолько, чтобы вам самому в предрассветные часы, когда все кругом кажется особенно мрачным и унылым, понадобилась чья-то поддержка и сочувствие!

Остаток пути прошел в тягостном молчании.

Каждый считал другого упрямым, заблуждающимся и вообще трудным человеком.

Но когда они приехали на место, из-за свинцовых туч вдруг показалось солнце и засияло таким ослепительным бриллиантовым блеском, что Лейла, которая не умела долго сердиться, повернулась к Керни и неожиданно улыбнулась, а он, к своей досаде, почувствовал себя обезоруженным.

Держа слово, он подвез ее сначала к офисному зданию, а потом к двум частным домам, где Лейла посетила людей, чьи портреты взялся написать Дадли. Обрисовала им ситуацию и взяла фотографии. После чего они поехали по улицам в поисках подходящего кафе для запоздалой трапезы.

— Как вы думаете, ему все-таки заплатят за работу? — спросила Лейла у Керни после того, как рассказала ему, что намеревался сделать Дадли.

— Полагаю. Наверняка эти люди сочли его решение геройским. Пожалуй, он получит даже больше заказов, чем заслуживает своим дарованием…

— А если бы у вас вдруг отказали руки! — не сдержалась Лейла.

— Не хотелось бы… тем более что мне вряд ли попалась бы сиделка, готовая все свое свободное время бегать для меня с поручениями. Вам, кстати, не пора ли уже спать?

— Не уходите от темы. Мне нравится, как я провожу свободное время, мистер Холдсток. И можете не волноваться — спать я лягу вовремя.

— А как, позвольте полюбопытствовать, вы проводите свободное время, когда не занимаетесь делами пациентов? — спросил Холдсток.

— Ничего такого интересного, о чем стоит рассказывать, — сухо ответила Лейла.

Только когда они уселись за столик и сделали заказы, она согласилась удовлетворить его любопытство.

— Я люблю смотреть дома, которые продаются, и ходить на мебельные аукционы, а еще мне нравится бродить по участкам, на которых дома только строятся.

— В самом деле? — выдохнул он. — Я тоже! Раньше, когда свободного времени было побольше, я вообще не пропускал ни одного аукциона.

— Вообще-то я на этих аукционах ничего не покупаю, — призналась она. — Как-то мы с Опал Гамильтон и еще компанией студентов пришли на аукцион просто ради развлечения, и, когда аукционист объявил о продаже ужасно уродливых оленьих рогов, один наш студент начал мотать головой, а аукционист сделал вид, будто не понял, что бедный Билл просто отгоняет муху. И Билла заставили выкупить рога! От злости он весь побагровел. Ему было некуда их пристроить, и он послал их своей тете, но тетя тоже отказалась от рогов, и в конце концов их пришлось снести на благотворительный базар.

Керни счел своим долгом посмеяться. Лейла решила, что на самом деле ему нисколько не интересно слушать о проказах студентов-медиков. Она и понятия не имела, что в этот момент на него нахлынула мощная волна безрассудной дикой ревности при мысли, что она тратит свою молодость на идиотов студентов.

Керни вспомнил, какое лицо стало у Арабеллы, когда он заговорил о Лейле. Его сестра тогда еще добавила ядовито, что и раньше слышала о всяких «сладких штучках», но сама встретила особу этой породы впервые. Это привело его в ярость. Он сказал, что не потерпит, чтобы Лейлу так называли. Впервые между братом и сестрой вспыхнула нешуточная размолвка. Он вскоре ушел, потому что боялся, что не сдержится, а быть грубым не хотел. Она проявила такую доброту, взяв на себя заботу о племяннице Филби. А тут еще состояние Марвуда… Керни приходилось признать, что по чудовищному капризу судьбы из всех пациентов именно Марвуду он практически был бессилен помочь…

Перейти на страницу:

Похожие книги