Мечта, которая сбылась (СИ)

Незамеченный, судья подобрался к самому лагерю пирующих, расположившихся на поляне, окружённой вековыми дубами. Оставив спутанного коня щипать траву, Фролло бесшумно, как волк, выслеживающий добычу, подкрался поближе и притаился за деревом. Он искал Эсмеральду, высматривая её среди хаотично движущихся по поляне людских силуэтов. Сердце его лихорадочно колотилось от волнения, по телу пробегала нервная дрожь, дыхание участилось: он понимал, куда пришёл, увязавшись за плясуньей. От разбойника Жеан мог бы обороняться при помощи кинжала. От колдовства защиты ему не было никакой.

Вечер окончательно вступил в свои права: сгустилась тьма, повеяло прохладой. Слуги, развесив на ветвях фонари, взялись сервировать ужин, разостлав на траве циновки. Музыканты играли невообразимо задорный мотив, настраивающий в танце разогнать по жилам застоявшуюся кровь. Гуляки с факелами в руках исполнили нечто вроде хоровода, или бранля*, бегая по кругу, высоко задирая ноги. Чаща огласилась их весёлыми криками и женским визгом. Жеан немного успокоился: там, где танцы, свет и музыка, колдовства нет. Колдовство боится шумных игр. Не найдя в этой вакханалии цыганки, Фролло пустился обходить близлежащую территорию. Вскоре его розыски увенчались успехом.

Уличные артисты, ожидая своего часа, устроились под сенью берёзы с тремя стволами, сросшимися у самого корня. Козочка мирно паслась, пользуясь возможностью вволю полакомиться свежей травой. Поэт, всё в том же шутовском одеянии, стоял на голове, болтая в воздухе ногами в просящих каши башмаках. Цыганка, шлёпнув компаньона пониже спины, со смехом вопросила:

— Пьер, что ты делаешь?

— Так окружающее выглядит лучше. Всем следовало бы хоть раз взглянуть на картину мира вверх тормашками.

Эсмеральда, однако же, осталась безучастна к призыву поэта. Картина мира её вполне устраивала и в обычном, не перевёрнутом с ног на голову, виде.

— Гренгуар, будь благоразумным. Не забывай, зачем мы здесь, — призвала девушка.

— Уж кто бы говорил о благоразумии, — ёрничал поэт, удерживая равновесие. Жеан полностью с ним согласился. — Наша задача — развлекать знатных прощелыг, чтобы они не отравились от тоски, заполняющей их пустые жизни.

Последнее, впрочем, было излишним, ибо от тоски развлекаемые явно не страдали. Хотя невозможно также не согласиться с утверждением о жизнях, пустых, как осушённый до дна винный бочонок.

Фролло, кашлянув, обратил на себя внимание артистов. Гренгуар, не ожидавший подобной подлости, проворно принял положение сидя. Несмотря на презрение к знатным зрителям, узреть их гнев, вызванный дерзостью, ему ничуть не хотелось. Эсмеральда испуганно дрогнула, вновь встретив настырного поклонника, явившегося туда, куда никто его не звал. И лишь одна Джали невозмутимо пережёвывала жвачку, равнодушная к человеческим взаимоотношениям.

— Готов? — сурово спросил Жеан, давая поэту понять, что его присутствие здесь нежелательно.

— Да, — поспешно откланялся Гренгуар.

Схватив реквизит, состоящий из табурета и обручей, он отправился лицедействовать в компании Джали. Судя по аплодисментам, долетевшим с поляны, зрители тепло приняли номер поэта.

Оставшись один на один со старым знакомым, некогда гнавшим её из храма и угрожавшим виселицей, Эсмеральда отступила, прижавшись спиной к тройной берёзе. Данная стратегия оказалась ошибочной. Стволы-близнецы защищали девушку с тыла и флангов, но в то же время лишали возможности убежать. Фролло, как чёрный морок, приблизился к ней, перекрыв путь к отступлению. Цыганка очутилась в западне.

— Что я сделала? — спросила Эсмеральда, выясняя, какая вина, вызвавшая интерес у самого Верховного судьи, числится за ней. — Почему ты меня преследуешь?

— Что ты сделала? — заговорил Фролло, выплёскивая то, к чему давно готовился. Голос его возрастал, наливаясь силой. — Ты разбудила во мне то, что должно вечно спать. Я искал покоя и полагал, что обрёл его, до тех пор, пока не встретил тебя. С того дня силы меня покинули. Я не могу забыть тебя. В каждой книге я вижу твоё лицо, в каждом звуке слышу твой голос или звон твоего бубна. Долгими ночными часами, вожделея тебя, я взывал к своей совести только затем, чтобы проснуться в ещё большем смятении. Известно ли тебе, что такое безответная страсть? Вспоминать тот краткий миг, когда я держал тебя в объятиях, видеть во сне, как наши тела соприкасаются в любовном поединке, не имея возможности утолить снедающий меня огонь — ни один палач не выдумает пытки страшнее! Я знаю, ты либо ангел, озаривший мою жизнь, либо демон, посланный на мою погибель. Но какое мне дело, кто ты? Ты нужна мне, цыганка, так, как не нужен никто другой на всём свете!