Мечта империи

«О судьбе Корнелия Икела, обвиненного в убийстве Цезаря и в покушении на сенатора Элия пока ничего не известно».

«Акта диурна», 10-й день до Календ августа [144].

«Почему раньше никто не думал о судьбе гениев? Она довольна занятна. Они не люди, но управляют поступками людей. Без людей они – никто, и их власть призрак. Но они и не боги. Они не правят, не приказывают, они лишь передают волю богов, порой примешивая к их острому блюду свои сомнительные соусы. Можно ли рассчитывать на честность и преданность существ, находящихся в таком двусмысленном положении? Они напоминают всесильных бюрократов, которым запрещают брать взятки. Бюрократов, которых не сменяют, и которые сами должны следить за собственными поступками. Постепенно они нарушают все законы, которые только могут нарушить. Видя длительное почти бессмертное существование гениев мест и покровителей ремесел, гении людей больше не пьют из Леты вместе с людскими душами, что равносильно смерти, а берут под покровительство позабывшую прежнюю жизнь душу, сами же ни о чем не забывают. Гении-духи живут так долго, что начинают материализовываться. Они обретают возможность обзавестись плотью хотя бы на время. И все больше и больше начинают походить на богов. А боги все больше и больше власти оставляют в их руках. Бунт гениев был закономерен и неизбежен».

«Акта диурна, 9-й день до Календ июля [145].

«Вчера в три часа пополудни сенат пятьюстами голосами против шестидесяти двух и при двух воздержавшихся утвердил Гая Элия Мессия Деция наследником императора Руфина и присвоил ему титул Цезаря».

«Акта диурна», 6-й день до Календ августа [146].

Эпилог II

«После того, как консул Валерий Силан официально провозгласил Гая Элия Мессия Деция Цезарем, в храме Юпитера Капитолийского были принесены жертвоприношения».

Акта Дурна. 3-й день до календ августа [147].

I

Трион сидел в специальной камере центрального римского карцера. Крошечное окошко, забранное частой решеткой, почти не пропускало света. Толстые стены, сложенные из огромных камней, всегда были холодны и покрыты липкой влагой. Трион не вставал со своего убого ложа, и лишь повторял неостановимо:

«Как я ненавижу Рим! О боги, как я ненавижу Рим!»

Каждые полчаса глазок на двери поднимался, и охранник заглядывал внутрь. Поначалу это бесконечно нервировало Триона, потом он привык. За те дни, что Трион провел в карцере, он состарился на несколько лет. Лицо его приобрело землисто-серый оттенок. Глаза покраснели и слезились, а волосы вылезали клочьями. Но при этом он выглядел не подавленным, а злым. Он напоминал кота, проигравшего драку, но не оставившего мысль добиться благосклонности кошки.

В этот раз глазок приподнялся в неурочное время. А потом загромыхали засовы. Окованная железом дверь медленно отворилась, и в камеру вошел Элий. Пурпурная тога убедила Триона, что ожидаемое и прогнозируемое событие произошло – Элий сделался Цезарем. Бывший глава Физической академии усмехнулся. Несколько дней назад он почитал Элия мертвецом. А себя почти равным богам. И вдруг все перевернулось. Элий на вершине власти. А он, Трион, ожидает суда и смертного приговора.