Мечта империи

Бог портов Портун был благосклонен к городу Массилия. Хорошо, когда в каждом деле есть свой бог. Любой труд становится делом почти святым. Разумеется, ты никогда не сравняешься своим искусством с богом, но мысль, что ты занимаешься божественным делом, согревает душу портовых рабочих и ремонтников.Облицованные гранитом ступени спускались к воде. Слабая волна то набегала, лаская камень, то откатывала назад. Человек в просторном сером плаще с капюшоном сидел, опустив в воду удочку, и делал вид, что внимательно наблюдает за поплавком. На самом деле взгляд его был прикован к трем кораблям, стоящим в порту Массилии под разгрузкой. Все три торговых судна были приписаны к Остии[30]. И, судя по тем немногочисленным сведениям, которые удалось вытянуть из портовых рабочих, прибыли из колонии Конго.

По сходням темнокожие грузчики в одних набедренных повязках несли деревянные ящики. У наблюдателя был необыкновенно острый глаз, и он разглядел, что ничьих клейм на ящиках нет. Две кон-губернии[31] преторианцев охраняли прибывший груз. И это лишний раз убеждало наблюдателя, что содержимое ящиков необыкновенно ценно. Он смотал удочку и поднялся. Ноги его были обуты в огромные бесформенные сапоги.

День был жаркий, и вигил, расхаживающий по набережной, обливался потом, и то и дело доставал платок и отирал лоб. Уже дважды он посылал мальчишку за прохладительными напитками к ближайшему лоточнику, но шипучая ледяная вода приносила облегчение лишь на несколько минут. И потому вигил не сразу обратил внимание на странного человека в просторном плаще и огромных сапогах. Незнакомец ковылял, обходя по кругу стоящие вереницей грузовики. Охранники почему-то не обращали на странного типа никакого внимания. Наоборот, он что-то орал им, и они хохотали в ответ. Вигил подошел ближе.

— Эй, ребята! — кричал человек в накидке. — А вы слышали историю про чудака, который пожелал, чтобы у него никогда не болели зубы? Представьте, гладиатор выиграл для него это желание. Через месяц все зубы у счастливчика вывалились, так что маета от зубной боли ему больше не грозила.

Преторианцы загоготали.

В этот момент один из грузчиков, который также давился смехом, уронил ящик, и на мостовую посыпались куски черной руды. Жирным тусклым блеском она походила на смолу. Пока незадачливый грузчик и трое его товарищей собирали куски породы в разбитый ящик, человек в плаще наклонился и схватил один из черных осколков. — Что ты здесь делаешь, доминус? — обратился к странному человеку вигил.

Тот спешно отскочил в сторону — ну точь-в-точь дикий козел.

— Ничего особенного — потешаю наших доблестных воинов.

— Без специального пропуска подходить к этим грузовикам нельзя. У тебя есть пропуск?

— Ага, есть… — хихикнул незнакомец и откинул со лба капюшон.

Вигил увидел широкую физиономию с растрепанной бородой и такие же взъерошенные курчавые волосы, меж которых торчали маленькие рожки. Вигил опешил от неожиданности. А соглядатай скинул плащ и сапоги и оборотился в козлоногое существо, которое кинулось прочь, резво перепрыгивая через ящики и бухты каната. Вигил кинулся следом — но куда там! Козлоногий уже исчез меж бесчисленных портовых складов. Центурион преторианцев, охранявших груз, подбежал к растерянному вигилу.

— Кто это был?

— Не знаю… Но мне показалось — сам бог Пан. Насколько я помню, он не являлся людям со времен Марафонской битвы.

— Глупец. Это какой-нибудь актеришка загримировался под бога. Помни — груз в ящиках находится под специальным надзором императора.

Пан тем временем уже мчался по узким улочкам, ступенями поднимавшимися в гору, петляя и уходя от погони, которая прекратилась еще в порту. Наконец он перемахнул через ограду и очутился в пустынном саду. Он уселся в тени огромного платана и захихикал, довольный. Отдышавшись, Пан раскрыл ладонь, что-. бы получше разглядеть похищенный камешек. И обомлел. Вместо руки с тонкими длинными перстами истинного артиста он увидел скрюченную лапу гарпии, сжимающую черный камень. От рождения Пан уродлив, козлоног и рогат. Но руки у него красоты несравненной. Никто, как он, на всем белом свете не умеет играть на свирели. «Неумел…» — в ужасе подумал Пан. А теперь?! Что он будет делать этими корявыми, отвратительными когтями? Рыть землю? Царапать звериные морды?..

В ужасе Пан зашвырнул проклятый камень подальше и, всхлипывая и причитая, повалился на землю — огромный, поросший рыжеватой шерстью уродливый бог, любитель безудержного веселья и песен. Будь проклят черный камень и те, кто его извлек из недр земли, похитив из тайников богини Теллус! Они заплатят за все, в том числе и за изуродованные руки Пана.

Храм Фортуны в Пренесте так огромен, что под его сводами мог бы разместиться целый город. Лестницы водопадом ступенек стекают к подножию храма.