Мечта дилетантов

— Обожаю оба варианта, — снова уселась напротив него Сабина.

— Мне присылает его моя мама, — признался Дронго.

— Вы ее очень любите?

— Конечно. После смерти отца ей пришлось тяжело. Очень тяжело. Я вообще полагаю, что это отдельная тема, когда живешь с человеком всю свою жизнь, а потом вдруг остаешься один. В старых сказках, говоря о счастливых людях, рассказывают, что они долго жили вместе и умерли в один день. Тяжелее всего обычно тем, кто остается.

— Я вас понимаю, — кивнула Сабина, — все время хочу вас спросить. Правильно ли мы сделали, что приехали сюда. Я думаю, что нам нужно было поехать туда, где произошло убийство. Или хотя бы на квартиру к моему дяде. Я ведь его самая близкая родственница, а он сейчас в тюрьме. Что касается Алдоны, то все ее родные в Литве. Они переехали туда еще в девяносто первом.

— Именно поэтому мы и не поехали туда, — объяснил Дронго. — Иначе нам пришлось бы отвечать на массу ненужных вопросов. Откуда мы узнали об этом происшествии, почему мы занимаемся параллельным расследованием, почему я сегодня был у Алдоны и о чем мы говорили? Нам все равно зададут эти вопросы, но будет лучше, если они сами нас найдут и нам позвонят. У вас включен мобильный телефон?

— Конечно.

— В таком случае нам нужно немного подождать.

— Я думала позвонить в Баку и сообщить о смерти Алдоны. Она была нашей родственницей.

— Ни в коем случае. Тогда придется объяснять следователю, откуда мы знаем об этом убийстве и почему мы сразу туда не приехали. Это как раз тот случай, когда лучше не нервничать и сидеть спокойно. Вы очень переживаете из-за ее смерти?

— Я даже чувствую себя немного виноватой. Хотя она наговорила мне столько гадостей. Но сейчас я ей все прощаю. Вы должны понять мое состояние. Она была женой моего дяди.

— Боюсь, что в последнее время она об этом часто забывала, — мрачно заметил Дронго. — Я не хотел вас травмировать, но она сразу заявила мне, что собирается разводиться с вашим дядей.

— Зачем вы так говорите? — встрепенулась Сабина.

— Потому, что это правда.

— Не нужно так говорить. И обещайте мне, что ничего не скажете моему дяде. Ему будет очень больно. Он ее по-настоящему любил.

— Это правда. И именно из-за этой любви он и пострадал.

— Разве это плохо, когда человек страдает из-за большой любви?

— Это не плохо, но опасно. Любые слишком сильные эмоции плохи тем, что мы попадаем в зависимость от них. Любовь, гнев, зависть, ненависть, ревность, месть — целый букет сильных чувств, которые начинают диктовать нам другое поведение, изменяя наш образ жизни.

— Вы не верите в любовь?

— Я не верю в гармонию, — вздохнул он.

— В каком смысле? — не поняла Сабина.

— Мы приходим в этот мир одни и уходим в одиночку. Я только что вспомнил о своей матери. Даже прожив рядом с мужчиной больше полувека, она остается одна и живет воспоминаниями. Гармония невозможна. У каждого из нас в сердце свое убежище, куда мы никого не пускаем, даже самых близких людей. И есть свое кладбище, где хранятся портреты только самых родных людей. О существовании которых ваш партнер может даже не подозревать. Вы знаете, почему я абсолютно убежден, что Паушкин не мог интересовать Алдону ни в каком качестве? Дело даже не в том, что она стала супругой вице-президента банка, а он по ее параметрам был мелким клерком. Дело в том, что она могла рассказывать о нем и своему мужу, и своему возможному любовнику. Значит, она не ценила эти чувства, не берегла их и совсем не уважала Паушкина. Такой человек не мог стать новым героем ее старого романа. Вот почему я был уверен, что несчастного Паушкина просто подставляли под гнев вашего дяди.

— Значит, вы не верите в любовь, — вздохнула Сабина.

— Вы меня не поняли. Я верю в любовь, но не верю в идеальную гармонию. Мы все слишком разные. Каждый в ответе сам за себя. И у каждого своя жизнь, даже если мы проживаем ее рядом друг с другом.

— Все равно обидно, — ответила она.

— Вы так говорите, словно вам пятнадцать, а не тридцать пять.

— В пятнадцать я была максималисткой, но после развода стала совсем другой. Наверно, более мудрой. Или более рациональной. Сколько раз я встречала мужчин, которые могли мне понравиться. И каждый раз что-то отталкивало меня от них. У одного была нечищенная обувь, другой был плохо выбрит, третий был невыносимо скучен.

— При желании можно найти недостатки у любого человека, — усмехнулся Дронго.

— Я это сейчас делаю, — сообщила она.

— Что именно?

— Ищу ваши недостатки.

— Тогда понятно. Нашли?

— До этой минуты нет. Но вы меня разочаровали. Вы не верите в любовь.

— Я же вам объяснил.

— А свою жену вы любите?

— Конечно.

— Говорят, что она итальянка?

— Да. Из древнего рода князей Вальдано.

— Я ей немного завидую.

— Боюсь, что не стоит. Представьте меня в качестве идеального мужа. Не получится. Я мотаюсь по странам, вмешиваясь в какие-то дела, провожу частные расследования и этим зарабатываю себе на жизнь.

— Судя по квартирам в Москве и в Баку, вы не очень нуждаетесь…