Мечом раздвину рубежи

— Что произошло дальше? — спросил Младан, которому ответ Фулнера показался вполне правдоподобным.

— Вначале мы шли по ущелью, в котором отвадили от себя ромеев. Но когда возле родника сотнику стало совсем худо, я понес его на себе и начал пробираться вновь к дороге. Уже на ней, рядом с замком, нас повстречали твои дружинники. Вот и все, что я могу рассказать. Тебе этого достаточно, кмет?

— Можешь отдыхать, варяг, — ответил Младан. — Найди во дворе замка воеводу Бориса, он укажет место, где тебе надлежит находиться. Ступай.

Фулнер не сдвинулся с места.

— Кмет, я и сотник — побратимы. Ты знаешь, что это такое. Разреши мне остаться с раненым. Я хочу неотлучно быть подле него и делать для русского брата все, что в моих силах.

— Ты прав, варяг. Полностью одобряю твое решение, — дрогнувшим голосом сказал Младан. — Будь с сотником, а когда ему станет лучше и он сможет говорить, немедленно сообщи мне.

Владимир лежал в небольшой, опрятно убранной комнате на низкой широкой лавке. В его лице не было ни кровинки, руки безжизненно свисали до пола, в углу рта запеклась струйка крови. Фулнер осторожно присел на краешек лавки, поправил наброшенный на сотника свой плащ, перевел взгляд на хлопотавшего возле русича невысокого, подвижного старика болгарина.

— Я слышал, что ты лучший лекарь кмета. Скажи, будет ли жить мой товарищ?

Болгарин перестал перемешивать в деревянной чашке мутное снадобье, бросил в него щепотку коричневатого порошка.

— Варяг, не я даю людям жизнь, не мне отнимать либо распоряжаться ею. Мне неведом конец жизненной черты твоего товарища, однако постараюсь сделать ее как можно длиннее. Все остальное в руках Божьих.

Фулнер хрипло рассмеялся:

— Старик, ты веришь в Христа, а хочешь исцелить язычника. Знаешь ли, что только сегодня утром он шел против твоих единоверцев с мечом в руках? Неужто твой Бог может помочь в подобном деле? — насмешливо спросил он.

С лица болгарина исчезло добродушие, с губ сбежала улыбка. Он пристально посмотрел на викинга:

— Раненый — русич, значит, мой брат по крови. Каждому из нас дано выбирать веру и кумиров, мы можем отрекаться от них и находить новых. Однако голос и зов крови не позволено изменить никому. Я стану бороться за жизнь русича до конца, даже если наперекор сему пойдут все обитатели Небес. Я должен спасти своего брата и твоего боевого товарища.

— Помоги тебе в этом Один. Но в твоих ли это силах, старик? — усомнился Фулнер. — Ведь раненый почти не дышит.

— Русич молод и крепко сложен, его раны не опасны и не загрязнены. Он просто очень устал и потерял много крови. Ему прежде всего нужны сон и покой, а мой уход и снадобья ускорят его выздоровление. Если твой товарищ увидит завтра солнце, можешь считать его спасенным, — уверенно закончил болгарин.

Фулнер собирался продолжить разговор, но громкое ржание и звон оружия во дворе замка привлекли его внимание. Подойдя к окну, он в наступивших сумерках сумел разглядеть, что в крепостных воротах появился большой отряд болгарских всадников. Викинг обратил внимание на ехавшего впереди отряда высокого смуглого воина, который в сопровождении нескольких спутников сразу поскакал к дому кме-та. Спешившись, воин бросил поводья коня в руки выскочившего навстречу ему слуги, направился внутрь дома. Прибывшие с ним всадники тоже соскочили с лошадей, двинулись за воином.

Вот тяжелые шаги вошедших в дом загремели рядом с дверью комнаты, в которой находился Фулнер, переместились к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, где располагалась горница кмета. Нахмурив брови, болгарин-лекарь подошел к двери, распахнул ее, высунул голову наружу.

— Воевода, здесь раненый! — крикнул он. — Ему нужны тишина и покой!

— Прости, старче, — донеслось виновато от лестницы, — я ничего не знал. Эй вы, потише, здесь не лес…— раздался этот голос уже с повелительными интонациями, и шум шагов сразу стих.

Удивленный Фулнер замер у окна. Лекарь назвал прибывшего воина воеводой, а у кмета Младана было только двое воевод: Борис и Любен. Борис находился в замке, значит, прискакавший не кто иной, как Любен, который сейчас должен находиться в ущелье у Острой скалы и собирать там в единый кулак дружину кмета. Что заставило его оставить указанное Младаном место и прибыть к нему в замок? Наверняка нечто важное. Но что?

Фулнер подошел к двери, высунул голову из комнаты. У начала лестницы, ведущей наверх, в покои кмета, стояли два воина с копьями в руках. Шаги воеводы и его спутников звучали уже наверху. Вот они оборвались, раздались два глухих удара от упершихся в пол древков копий, и тотчас проскрипели открывавшиеся двери. Фулнер провел рукой по лицу, задумался. Как важно услышать разговор кмета и воеводы, однако наверх ему не попасть: осторожный воевода выставил стражу у лестницы и у двери горницы Младана.