Мечи судьбы

   - Бредни это всё, Витька. Я линии электропередач в сибирской тайге прокладывал, но и там волков не видел. Волк зверь осторожный, старается подальше от людей держаться. Правда, в одном я с тобой соглашусь. Уже третий день птиц не слышно. Даже странно как-то.

   Тут как будто в опровержении его слов из лесу до вагончика строителей донёсся вой нескольких волков и один из рабочих сказал:

   - Тьфу ты, дьявол, волки тут и, правда, совсем ошалели. Мало того, что поутру, так они ещё посреди лета воют. Нет, ребята, давайте лучше просеки держаться. Бригадир, ты бы позвонил в дирекцию заповедника, выяснил, что они думают на счёт своих шалых волков.

   Бригадир усмехнулся и спросил:

   - А они что по-твоему, Семёныч, хозяева волкам? - Встретившись с насупленными взглядами рабочих он всё же сказал - Ладно, сейчас схожу позвоню. Узнаю, что тут за волки такие бесстрашные.

   Быстро доев макароны и выпив кофе с молоком, бригадир ушел в штабной вагончик, а поцарапанный Виктор, половина физиономии которого была испачкана зелёнкой, приступил к завтраку. Бригадир вернулся минут через двадцать и, опершись плечом о косяк сказал:

   - Так, мужики, дозвонился я до директора заповедника. Он сам в непонятках. Хищной живности в его заповеднике всякой хватает, волки, рыси, медведи, но всё больше в верхней части заповедника, в горах то есть, а тут, говорит, волки, словно сбесились. Вчера их видели среди белого дня возле дачных посёлков. Неподалёку от одного они даже собаку чью-то задрали и снова в лес ушли. Ну, а ещё вчера на один кордон примчалось двое насмерть перепуганных жуликов. Тут раньше корейцы по лесу женьшень сажали, вот они и повадились его из леса таскать, да, нарвались на медведя, тот поднялся и на них пошел. Зато лесники и инспекторы как ходили по заповеднику раньше, так и ходят сейчас. Только и они стали подмечать, что их лес за последние дни, словно осерчал. Посмеиваются, мол нечего чужим людям в заповедник соваться. На то он и заповедник. В общем ни о чём подобном директор раньше даже слыхом не слыхивал, но на всякий случай сказал, чтобы мы поскорее ставили опоры и уезжали, так как он волкам и медведям в лесу не хозяин, ну и посоветовал в лес без лишней надобности не соваться, а вам там и делать нечего. А теперь хватит тут говорильню разводить, давайте работать.

   В это же самое время король Валарестон, прежде чем войти в сарнасельм, спросил отца:

   - Пап, а эти волки не будут кусать людей?

   - Нет, Валар, не будут, если они, конечно, не станут на них охотиться, но и тогда они только укусят человека за руку или за ногу, чтобы напугать, и тут же скроются в лесу. - Успокоил мальчика отец и пояснил - Я превратил двадцать волков, пятнадцать рысей и трёх медведей в косматых рейнджеров и сделал так, что они будут теперь жить очень долго и не будут стареть.

   Валарестон тут же воскликнул:

   - Как мамин Тирумулар?

   Принц Алмарон кивнул головой и подтвердил:

   - Да, совсем как Тирумулар. Теперь эти рейнджеры станут помогать работникам заповедника охранять лес и даже будут спасать людей, если они случайно заблудятся в лесу, но тех, кто придёт в лес с плохими намерениями, они быстро выпроводят из него и ни один злой охотник никогда не сможет убить в лайкваринде его жителя. Ну, а теперь пойдём домой. Ты ведь устал наверное, мой мальчик?

   Маленький король, одетый в зелёный, пятнистый синоби-сёдзоку без маски и нагабукуро за спиной, но с рейнджерским кинжалом заткнутым за пояс-додзимэ, слегка повёл левым плечом, совсем как его отец, когда тот был недоволен чем-либо, и ответил:

   - Нет, я совсем не устал, ну, разве что чуточку.

   - Тем не менее, Валарестон, после такой тяжелой работы, которую мы все проделали, нужно обязательно хорошо покушать и самым основательным образом поспать, чтобы восстановить силы. - Строго сказал сыну Алмарон - Иначе у тебя не будет сил для следующей схватки. Строить новые лайкваринды и усовершенствовать уже имеющиеся, это занятие ничуть не менее тяжелое, чем вести многочасовой, изнурительный бой с противником, а после каждого боя нужно обязательно отдыхать, если есть такая возможность.