Мечи судьбы

   Сосновский Нуменор за эти два с половиной года сделался закрытым неформальным молодёжным клубом и хотя число нуменорцев увеличилось весьма незначительно, качественно изменилась экипировка его членов, а бесконечная ролевая игра сделалась ещё интереснее, но теперь война в нём шла не против Саурона и Сарумана, а против Голониуса и Миравера. Воэн по прежнему оставался мастером игры, но теперь у него было трое помощников - мастер мечей король Валарестон, мастер стрел Леголас и мастер магии принцесса Нолвиэль. Андрей очень сдружился с двумя юношами и девушкой и сделался частым гостем на Кутузовском. Ну, а поскольку он закончил историко-философский факультет МГУ, то в первую очередь покорил Вилваринэ тем, что читал работы Ирины Талановой, матери Валеры, а её саму считал выдающимся историком. Причём сдружился он с эльдамирцами настолько, что Талионон вытащил в Сосновку Масашико и тот целых три месяца учил нуменорцев стрельбе из лука, бою на мечах и боевым единоборствам без оружия. Фёдор Денисов тоже не оставался в стороне и мало-помалу помогал нуменорцам устроиться в жизни, находя им хорошую работу или помогая поставить свой собственный бизнес. Его всегда интересовало окружение сына.

   Теперь у Андрея была своя фирма и он занимался поставками в Россию компьютерных комплектующих, а также сборкой и продажей компьютеров, но куда больше его всё же интересовала история и особенно та её часть, которая изучала развитие воинского дела и холодное оружие. Самая большая его мечта, но, увы, несбыточная, было перенестись в эпоху средневековья и стать кондотьером. Даже на арбалеты он смотрел неодобрительно и выше всего ставил умение сражаться на мечах в ближнем бою и не только на них одних. Ну, а поскольку он жил в конце двадцатого века, то его уделом было одно только историческое фехтование и Сосновский Нуменор, в котором он жил по-настоящему полной и интересной жизнью. Своим самым счастливым днём Андрей считал день своего тридцатитрёхлетия, когда ему подарили настоящий итальянский полудоспех, изготовленный в Милане в середине пятнадцатого века, сверкающее позолотой узорчатое воронёное чудо с шлемом-барбютом античного типа, коринфским барбютом, украшенным высоким гребнем с алым конским волосом, как шлемы древних ахейцев. К полудоспеху прилагались также три эльфийских меча, боевой, турнирный и учебный, большой эльфийский сикил, а также щит высотой от пола до груди из того же металла, что и мечи и потому не такой уж и тяжелый, как того следовало ожидать.

   Валарестон сначала хотел подарить своему другу эльфийский лёгкий доспех, который был на порядок легче и удобнее итальянского полудоспеха весившего два пуда, но был вынужден согласиться с дедом, что тогда ему будет очень трудно объяснить историку, откуда был привезён этот сверкающий панцирь. Андрей в тот день как надел на себя доспех, так и сидел в нём за столом весь вечер и снял его с себя лишь тогда, когда лёг спать в комнате для гостей. Наутро, ещё не умывшись, он уже снова рассматривал его и был немало поражен тем, что нашел на внутренней стороне имя мастера, выковавшего этот полудоспех, Джулиано Гоцци. О том, что это итальянское железо было куплено на аукционе за сто четырнадцать тысяч долларов парню никто не сказал, но он вскоре узнал об этом и сам, как и имя покупательницы, американской писательницы Барбары Декстер, жены дяди Валеры, которого все звали Сэнди. Как это, так и очень многое другое давно уже вызывало у Андрея множество вопросов, которые следовало задать даже не Анатолию Сергеевичу, деду Валерия, а именно этому юноше, заметно подросшему за эти два с половиной года и даже начавшему пользоваться бритвой.