Мечи судьбы

   - Полагаю, что мою. Это ведь я неделю назад поцапался с Олле в таверне из-за той девчонки, которая пришла со мной, а танцевала весь вечер с этим хитрым лайтеро. Так что ничто не мешает нам развить нашу ссору. Единственное, что я предлагаю, это не торопиться и дать возможность Мираверу собрать воздушную армию побольше, а я за это время хорошенько укреплю город внизу. Боюсь, что эвакуировать население мы не сможем, иначе он заподозрит подвох.

   На этом совещание закончилось и король Ойлен заторопился. Он хотел как можно скорее попасть в Кеменкулл, так как, вдруг, почувствовал в себе нечто странное, что было всего лишь Силой Королей Серебряного Ожерелья. У космита это выразилось в первую очередь в том, что своим мысленным взором он видел всё своё королевство и чувствовал, как оно занимает все его мысли и чаяния, вытесняя в нём даже заботу о Лайтере, которой он когда-то поклялся служить. Ну, что же, в этом не было ничего страшного, ведь он вовсе не собирался хоть чем-то вредить миру породившему его на свет.

   Голониус закончил писать и встал из-за письменного стола. Он прошелся по своей клетке, подошел к решетчатой стене, которая по замыслу его ученика должна была причинять ему мучения, и приложил руку к стальным прутьям толщиной в мизинец. Ладонь тотчас пронзило огненными иглами, но старый маг только усмехнулся. Такую боль он мог терпеть без особого беспокойства и если бы хотел бежать, то смог бы просто порвать не такие уж и прочные, как это казалось Мираверу, прутья, ведь он всё-таки был наполовину гномом, а металл в руках гномов, всё равно, что воск. Нет, выходить ему из этого подземелья было ещё рано, да, и куда ему было идти? В Остоаран, который покинули король Ареохтар и королева Нолвиэль? Там его, пожалуй, приняли бы, но тоже заточили бы в клетку. Пусть даже и роскошную, не чета этой, да, к тому же сделали бы это для его же блага, уж больно плохую память он оставил о себе на Светлой стороне. Или в крайнем случае поселили бы в специально построенной для него башне и окружили охранниками. В любом случае никто не станет там с ним считаться, хотя как знать. Возможно, что его бывшие противники уже осознали его роль во всей этой истории так же, как сделала это его новая подруга, удивительная девушка с Земли. Она первая из всех сказала, что пользы он принёс всё же больше, чем вреда.

   Во всяком случае даже эльдары теперь не чурались некромантии и занимались ею не только весьма охотно, но и очень умело. Шейн, который благодаря ему получил в небесных чертогах богов почётный титул Спасителя, не только неоднократно присылал к нему своих духов, чтобы они развеселили его и рассказали о последних событиях, произошедших в Серебряном Ожерелье, но и сам уже несколько раз навещал его и они славно повеселились. Этот парень всякий раз приносил с собой отличную выпивку и просто восхитительные фрукты, говоря, что все они дарованы богам людьми с той самой планеты, на которой выросла принцесса Иримиэль и её удивительная подруга, Зинаида. Приносил он приветы от юных богов, Арендила с Ареохтаром и их небесных подруг. Те, наконец, перестали держать на него зло, но в отличие от Шейна им не было дано спускаться на землю, да, и сам повелитель духов приходил к нему в узилище снизу, а не сверху. Говорят, что воздух миров Серебряного Ожерелья вреден богам, он пьянит их сильнее самых крепких спиртных напитков и они не хотят после этого возвращаться на небеса.

   Голониусу же, наоборот, хотелось как можно скорее войти в пиршественный зал богов и занять в нём своё место, которое ему принадлежало по праву. Может быть тогда все жители Серебряного Ожерелья поймут, что без него строительство Альтаколона продолжалось бы ещё долгие тысячелетия. Хотя вряд ли. Даже тогда, когда он станет ещё одним главным богом, его всё равно будут считать самым злобным, коварным и хищным богом, врагом мира и порядка, богом войны, хаоса и вражды. Что же, и такой бог нужен на небесах, ведь кто-то должен заставлять их вспоминать о богах. В те времена, когда повсюду царит мир, все обитатели Серебряного Ожерелья о богах почему-то забывают очень быстро и если рядом с Великим Анароном будет сидеть за пиршественным столом он, опасный и непредсказуемый Охтондил, то все они будут молить Анарона, чтобы тот не давал ему положить руку на рукоять своего ужасного меча и, уж, тем более не позволял ему обнажить его и заставить королей позабыв о клятве на крови обрушиться на своего соседа из-за какого-то пустяка. Тогда все они, эльфы, люди, гномы и все прочие существа будут ценить мир.