Меченосец

Промис вздохнул и, пригладив бороду, пожал плечами.

– Думаю, что нет.

– Нет? А зачем тогда спрашивают?

– Они время тянут, чтобы в нужный момент задать свой самый главный вопрос.

– Главный вопрос?

– Да. – Промис кивнул. – Но я давно уже знаю, о чем он.

– О чем же? – Рик взял из пачки сигарету и понюхал ее. В детстве ему очень нравился запах сигарет, а позже он даже пробовал курить, но это ему не понравилось, хотя запах сигарет нравился до сих пор.

– О чем этот вопрос, Промис?

– Им не понравится, если я скажу тебе.

– Кому, Промис? – Рик обернулся, чтобы посмотреть в угол позади себя. Там было подозрительно чисто, поэтому только этот угол казался ему опасным.

– Тем, кто расспрашивает, им это не понравится.

– А ты скажи шепотом – я услышу, – предложил Рик и подался вперед.

– Они все равно услышат, – сдавленным голосом произнес Промис и судорожно сглотнул.

– Здесь никого нет, Промис, а за окнами солнце и чистое небо.

– Ветрено…

– Что?

– Сегодня ветрено.

– Да, я помню. Сегодня ветрено, высокие волны, но чайки все равно летают и не прячутся – значит, бури не будет.

– В том углу, что позади тебя…

– Что?

– В том углу, который позади тебя… – прошептал Промис, нагибаясь к Рику.

– Что там? – шепотом спросил Рик, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Или это чье-то прикосновение?

– Там нет пыли и пауки не вьют паутину…

– Я знаю.

– Рикки… – дыхание Промиса участилось и на лбу выступили крупные капли пота. – Рикки, они хотят задать мне главный вопрос…

– Говори, я слушаю…

– Они хотят спросить: зачем вы живете, люди?

Где-то далеко что-то тяжело ухнуло, как будто опустилось морское дно, на столе зазвенели разнокалиберные ложки.

– Это они! Это они! – закричал Промис, вскакивая.

– Успокойся, камрад… – сказал Рик, тоже поднимаясь. – Ты уже все сказал, поэтому никто тебе не навредит.

– Ты думаешь?

– Конечно. Ведь эту тайну знаем уже мы двое, а против двоих они не пойдут.

– Почему?

– Потому. Давай закончим завтрак и пойдем в ангар.

– А сеньор Ромеро?

– Он приедет и навестит нас. Вчера он был не в духе, а сегодня, я уверен, мы с ним поладим.

54

Несмотря на кажущееся внешнее спокойствие, Промис продолжал нервничать. Пока они шли к ангару, он то и дело оглядывался и далеко обходил придорожные кусты, нашептывая что-то вроде: ветрено, ветрено, будет очень ветрено.

В ангаре все выглядело так, как было оставлено накануне. Пушка стояла на месте и, увидев ее в сборке, Рик облегченно вздохнул, до этого у него оставались сомнения в том, что вчерашний день ему не привиделся.

Когда зажглись светильники, Рик сказал Промису, чтобы тот поднимал ворота, однако бедняга все еще пребывал в состоянии подавленности, ну а Рику уже опять хотелось выпить.

– Слушай, старина, а у тебя нет обычного фунобуксида?

– Что? – сразу откликнулся Промис. Видимо, он тоже думал об этом. – Фунобуксид?

– Ну да. Выпустим туда дезактиватора, взболтаем и выпьем.

– Я так никогда не делал, – заметил Промис.

– Я тоже, – признался Рик. – Но интуитивно чувствую, что получится.

Промис сходил за раствором и баллончиком дезактиватора. Реакция в банке из-под орехов прошла бурно, с выпадением розоватого осадка, и Рик, ничуть не сомневаясь, выпил полстакана полученной жидкости.

– Ну и как? – спросил Промис, испытующе глядя на Рика.

– Керосином отдает, – сказал тот и выдохнул.

– Керосин – это хорошо, от керосина ничего плохого быть не может, – уверенно заявил Промис, налил себе порцию и тоже выпил.

– Давай открывай ворота, – сказал Рик, когда Промис, смахнув проступившие слезы, сумел, наконец, сделать первый вдох.

– Крепкая получилась, – сказал он и шмыгнул носом. – Сейчас открою.

Промис подошел к стене, повернул рычаг, где-то наверху щелкнули электрорасцепители.

Застрекотали приводы, заскрипели несмазанные ролики, и огромная, похожая на гигантский занавес стальная штора начала медленно подниматься, накручиваясь на скрытые под потолком барабаны, а Рик увлеченно следил за тем, как в расширяющуюся под воротами щель проникало все больше солнечного света, быстро заполнявшего ангар, перебегавшего от пары стульев у стены к правому шасси «трайдента», от стопки «лысых» покрышек к запыленному стеллажу, и повсюду оставлявшего следы – стремительно удлинявшиеся тени.

Это напомнило Рику давнее представление, которое он однажды посетил в детстве. Там была похожая, залитая светом сцена и множество непонятных персонажей, который выглядели как неясные тени. Они бегали из конца в конец, выкрикивая какие-то слова, а потом звучала музыка. Что это был за спектакль, Рик не помнил, в памяти остались только облачка серебристой пыли, поднимавшейся всякий раз, едва кто-то из актеров топал ногой у края сцены.

Когда ворота поднялись полностью, в ангаре стало так светло, что он сразу потерял свою таинственность, превратившись в огромный захламленный сарай. И «трайдент» с двигателем «на спине» выглядел уже не так романтично, просто как обычный самолет, типичный контрабандистский трудяга.

– Ну как, тебе стало лучше? – спросил Рик.

– Да, страх куда-то ушел, – ответил Промис. – Его отпугнул запах керосина.

– Я полезу в кабину и посмотрю, что там и как…