Меч зари

— Возможно из-за одной женщины. В Лондоне. Я медиум, сэр. Матушка заставляет так зарабатывать деньги для нашей семьи. А той женщине очень не понравилось то, что я ей сказала. Она испугала меня. Из-за неё мы с отцом вынуждены были уехать из Лондона.

— Что за женщина? — насторожился сэр Марлоу. — Как ее имя? Опишите ее!

Обеспокоенность и жар, с которым спрашивал теперь сэр Марлоу, испугали Джульетт.

Пророчица из Лаймхаус мешкала. Боялась. Но в конце сдалась под требовательным взглядом Морганхада:

— Леди Сандерленд из Хартфордшира. Довольно молодая рыжеволосая женщина.

— И что же вы ей такого сказали?

— Я соврала.

— О чем?

— Я попыталась скрыть, что поняла кое-что. Что она. плохой человек. Как те незнакомцы в поезде.

Удивительная картинка сложилась.

Сообразительная и осторожная шестнадцатилетняя девушка говорила с сэром Марлоу, догадываясь, что он может знать о вампирах. Уверенности в этом у неё не было. И потому она оставляла подсказки, которые сможет расшифровать верно лишь посвященный.

Морганхад надолго задумался. Он понимал ещё кое-что. Она не говорила всего. Что-то она утаивала, не зная, может ли ему доверять.

— Простите, сэр. А кто вы? — быстро облизнув губы, взволнованно спросила Джульетт.

— Я тот, кто старается защищать от плохих людей, мисс Фэннинг. Вы слышали слово «фонарники»?

— Да, сэр. От мисс Уолкотт.

— И что она сказала о фонарниках?

— То же, что и вы сейчас, сэр.

Глава 11. Нобилиор

Два отцепленных вагона стояли на обходном пути станции Норт-Хоксквик. Один почтовый, другой пассажирский третьего класса. Несколько окон последнего зияли разбитыми темными дырами. Вагоны отбуксировали сюда после инцидента, произошедшего во время движения регулярного пассажирского состава. В обстоятельствах произошедших событий теперь разбиралась полиция.

Констебля Бриггса отправили охранять вагоны до прибытия инспектора из Карлайла. Ожидалось, что инспектор прибудет к трем часам по полудню, но дело шло уже к вечеру, а никто до сих пор не приехал. За это время успел пройти небольшой дождь — отголосок бури, разгулявшейся на юго-западе. После дождя влажный воздух сгустился. День гас. Надвигалось вечернее марево.

Гулкий звук шагов заставил констебля выглянуть из вагона в вечернюю прохладу.

В тени станционных огней сюда приближался тот, на кого оборачивались работники станции. В дорогих одеждах, не знакомый никому. Уверенной неспешной поступью шел он по небу, отраженному в сумеречных лужах перрона. Подходил по тропе, что бежала вдоль железнодорожного пути. Брюнет в блестящем черном плаще, снимающий перчатку со снежно-белой правой руки[17].

Констебль Бриггс присел, неловко выпрыгнул из открытой двери вагона, придерживая шлем, чтобы тот не съехал на ремешке, и повернулся к незнакомцу:

— Вам нельзя сюда, сэр! — спешно сообщил полисмен.

Приминая бурьян начищенными ботинками-оксфордами, брюнет подошел к вагону. Обратил свое гладкое лицо с бесцветными ледяными глазами к констеблю. Рассмотрел его оценивающе и протянул руку:

— Спасибо, что дождались моего появления, констебль!

— Позвольте, а вы кто? — озадаченно осведомился полисмен и невольно протянул руку в ответ.

Брюнет в черном плаще крепко сжал его кисть, а указательный палец лег на запястье констебля. Туда, где в тонкой вене запястья пульсировала кровь. Незнакомец заглянул в глаза полисмена. Радужки его блеснули в вечерней синеве желтым отсветом. Он доверительно и раздельно произнес, не отпуская руку констебля:

— Я инспектор Нобел. Направлен к вам Скотленд-Ярдом, чтобы расследовать это дело. Вы меня хорошо знаете и ждали моего появления весь день. Вы окажете содействие и поможете мне в поисках. Выполняйте всё, что я вам скажу и, вполне возможно, это поможет вашей карьере.

Констебль на мгновение будто заснул с открытыми глазами. Лицо его потеряло всякое выражение, а взгляд провалился в пустоту. Потом он заморгал и послушно повторил:

— Инспектор Нобел? Погодите, я про вас, кажется, слышал. Знаете, я ждал вашего появления, сэр! Как хорошо, что вы приехали.

Наемник Понарина улыбнулся констеблю и надел перчатку:

— Ну, давайте взглянем на место преступления!

Он в один прыжок взобрался в тамбур пассажирского вагона и осмотрелся. Темноту здесь силился прогнать стылый вечерний свет, что пробивался в окна и бежал от распахнутых служебных дверей между вагонами. Луч полицейского фонаря, стоявшего на полу, разрисовал половицы узорами теней. Осколки стекла и размазанные следы крови блестели в его желтом сиянии.

Сперва в глаза наёмника швейцарского клана стражей бросилось смятое железо двери между вагонами. Сейчас она вела на улицу, но в составе поезда в ночь происшествия дверь вела в третий с конца вагон. Что-то навалилось на нее с огромной силой и скоростью. Человек. Лордок. Оборотень. Этого наёмник пока не знал.