Меч Шаннары

Они поднялись примерно на сотню ярдов. Тропа постепенно сужалась, уже только один человек мог протиснуться между скалами. Ущелье Петли представляло собой глубокий узкий коридор в скале, стены которого почти смыкались высоко над головой, — вниз проникал только тоненький лучик света, тускло освещая петляющую, усыпанную булыжниками тропу. Путешественники шли очень медленно, Гендель и Менион на каждом шагу искали ловушки, оставленные гномами. В первый раз Дарин благополучно прошел здесь, но он не заходил дальше того места, которое Гендель назвал Узлом. Шиа гадал, откуда такое странное название. Самое узкое место ущелья — самое опасное место. Все это наводило Шиа на мысль об узле на петле палача. Известно, какая судьба ждет осужденного! Смыкающиеся над головой скалы вызывали ощущение удушья. Почти над ухом Шиа слышал прерывистое сопение Флика. Приходилось пригибаться, чтобы не задевать головой стены ущелья, их острые, как бритва, каменные выступы.

Они шли все медленнее. Алланон сердито забормотал, спрашивая у Шиа, что там случилось, и требуя пропустить его вперед. Но проход был слишком узким — Шиа не смог уступить Алланону дорогу. Впереди долинец заметил внезапный проблеск света, там тропа расширялась. Еще немного — и они выберутся из ущелья Петли. Но не успел он облегченно вздохнуть, как Менион громко вскрикнул, и отряд остановился. Алланон тихо выругался и приказал отряду идти вперед. Несколько секунд все стояли на месте, потом медленно, очень медленно двинулись к широкому просвету, затененному скалами. Утесы расступились, открыв огромное сияющее небо.

— Этого я и боялся, — пробормотал Гендель себе под нос. — Я, правда, надеялся, что гномы не отважатся забраться так далеко в эти заповедные земли. Сдается мне, горец, они поймали-таки нас в ловушку.

Шиа вышел на свет, на плоский выступ скалы. Остальные уже собрались там и возбужденно, хотя и тихо, переговаривались. Алланон тут же присоединился к ним. Разочарование и ярость охватили всех. Путники мрачно обозревали картину, открывшуюся их взору. Каменный выступ, на котором они стояли, образовывал как бы маленькую, не более пятнадцати футов в длину, площадку у выхода из ущелья Петли; площадка резко обрывалась в бездонную темную пропасть, мрачную даже при ярком солнечном свете. Стена скал по обеим сторонам почти вертикально свисала над бездной — голый камень на несколько сот ярдов, и только потом — густой лес на крутых, но уже не таких отвесных, как здесь, склонах. Изгибы пропасти напоминали по форме неровную петлю. На противоположной стороне расщелины покачивались на ветру остатки веревочного моста. Восемь пар глаз напряженно вглядывались в окружающие скалы, тщетно выискивая уступы и щели, эти своеобразные «ступени» в стенах утеса. Единственный путь на ту сторону лежал через черную пропасть.

— Гномы действительно не дураки. Они знали, что делали, когда разрушали мост! — проговорил Менион, ни к кому конкретно не обращаясь. — Они нас загнали в ловушку: с одной стороны — они сами, с другой — эта бездонная дыра. Осталось лишь подождать, пока мы не умрем от голода. Глупо…

Ярость душила его, и Менион замолчал. Все и без этого понимали, что глупо — позволить завлечь себя в такую простую, но так удачно сработавшую западню. Алланон подошел к краю пропасти, поглядел вниз, потом на другую сторону, отыскивая хоть какую-нибудь зацепку, что-нибудь, что поможет им перебраться.

— Если б она была чуть поуже или чуть больше места для разбега, мне бы, пожалуй, удалось перепрыгнуть… — с надеждой предположил Дарин.

Шиа прикинул расстояние — добрых тридцать пять футов — и с сомнением покачал головой. Будь Дарин даже лучшим прыгуном в Четырех Землях, при данных обстоятельствах у него вряд ли что-нибудь получилось бы.

— Подождите-ка! — внезапно закричал Менион и рванулся к Алланону, указывая рукой куда-то на север. — А вон то старое дерево, что висит на скале слева?

Все с надеждой посмотрели туда, но никто не понял, что именно предлагает горец. Дерево, о котором он говорил, действительно висело, непостижимым образом укрепившись на голой скале на другом краю расщелины, почти в ста пятидесяти ярдах от них. Его серый силуэт четко выделялся на фоне синего неба; голые ветки, без единого листочка, устало клонились вниз, как узловатые руки какого-то утомленного великана, застывшего в задумчивости на краю бездны. Единственное дерево на усыпанной камнями тропе, что вела прочь от пропасти к лесу на той стороне. Шиа смотрел вместе со всеми и тоже не понимал, чем оно может помочь.

— Я привяжу веревку к стреле, потом попытаюсь всадить стрелу в это дерево. Тогда кто-нибудь легкий сможет перебраться туда на руках и закрепить веревку для остальных, — разъяснил принц Лии, сжимая в руке длинный лук.