Меч над пропастью

– Может быть, может быть… Но существует и другая точка зрения. – Сойер поднял голову, и под лучом Каузы Примы его зрачки сверкнули двумя изумрудами. – Карта Галактики и контурный привод, переданные через миллионолетия… споры странных тварей, квазиживые существа, машины для санации планет, заваленных мусором… червоточины в Лимбе, целый лабиринт, еще не изученный нами… Есть ли в этом какой-то смысл? С чем мы имеем дело, с разрозненными артефактами или с продуманной до мелочей системой? Возможно, с завещанием? Этот термин вам понятен?

– Да, – ответил Антрацит. – Но завещание должно быть кому-то адресовано. Кто наследник?

– Вы. Мы. Лоона эо, дроми, хапторы, сильмарри – все, кто живет в эту эпоху, – с улыбкой произнес Сойер.

Наступила тишина. На миг Каралис ощутил неотвратимую поступь времени, мерное скольжение секунд, что уходили с каждым вздохом, с каждым трепетом сердца, отделяя настоящее от прошлого, прокладывая путь туда, где еще ничего не свершилось, ничего не было сказано и сделано. «Гондвана» и корабль парапримов, соединенные переходным модулем, плыли вокруг звезды, и вместе с ними двигался этот подобный гроту зал, погруженный в мягкое зеленоватое сияние, – летел сквозь пространство и время и нес с собой еще непонятные, тайные зерна будущего. Но прозвучит слово, наполнит смыслом бег мгновений, и зерна прорастут.

– Мы с вами – наследники, но это только гипотеза, – произнес Пьер Каралис, консул ФРИК. – Как ее проверить? Вряд ли даскины явятся к нам c объяснениями… Но важна не сама гипотеза, а ее последствия и то ощущение связи с далеким, очень далеким прошлым, которое поддержит нас. – Он посмотрел на парапримов, и те согласно склонили головы. – Вы обладаете интуитивным даром предвидеть грядущее… вы сказали об этом на прошлой встрече… Используйте свою способность. Перед нами – два глобальных варианта: либо мы первые прогрессоры в Галактике, либо продолжаем чей-то труд. И если это нам известно, изменится ли будущее?

– Сложный прогноз, – пробормотал Антрацит.

– Но интересный, – добавил Белый Воротник. – Мы попытаемся. На нашем корабле есть…

Внезапно он замолчал, потом прикоснулся к глазам и вытянул длинную руку вверх. Но не туда, где сияла Кауза Прима, а к темной бездонной пустоте, расшитой искорками звезд.

«Тьма, – подумал Каралис, – мрак. Символ неведомого грядущего».