Меч Лета

Мне и ее захотелось обнять со словами, как я ей за все благодарен. Но, совершенно уверенный, что такое ее лишь смутит, я, улыбнувшись, просто ответил:

– В любое время к твоим услугам, Сэм аль Аббас. Ну а так как Один нам разрешил свободно разгуливать по всем Девяти Мирам, непременно тебя навещу в скором времени в Дорчестере.

– Вот это уж точно плохая идея, – напряглась она. – Мои бабушка с дедушкой тебя убьют, а Амир…

– Ой, ну ладно, – перебил ее я. – Я просто к тому, что помни: ты теперь не одна.

– А то, – ткнула она меня в бок. – Ты в Вальгаллу сейчас на пир? Твои соседи по этажу просто пели мне похвалы в твой адрес. А еще я случайно услышала разговор нескольких валькирий. По их мнению, тебя через несколько столетий сделают таном.

Не в силах сейчас рассуждать о грядущих столетиях, я просто кивнул и уставился в сторону улицы за Общественным парком. К бару «Чирз» на углу Бикон- и Бриммер-стрит как раз подъезжало такси. Карман моего пальто топорщился от лежавшей там керамической банки размером с сердце.

– В Вальгаллу вернусь попозже, – объяснил я друзьям. – Сперва мне надо сдержать одно обещание.

И, махнув им рукой, я отправился на встречу с кузиной.

Глава LXXII Я рискую проиграть спор

– Это не то, что те похороны, – сказала мне Аннабет. – Ну, я имею в виду, твои.

Мы стояли на вершине Голубых холмов, глядя, как пепел мамы летит к укутанным снегом деревьям. Далеко внизу искрился под солнечными лучами обледенелый пруд. Несмотря на морозный день, меня окутывали такие тепло и спокойствие, каких я за последние годы не ощущал ни разу.

– Спасибо за то, что пошла со мной, – сказал я кузине, сжимая под мышкой опустевшую керамическую банку.

Она кинула на меня пристально-изучающий взгляд, каким ее серые глаза смотрели на все. Такая, знаете ли, способность, проникнув за броню внешности, увидеть твое состояние, и болевые точки, и способность твою изменяться и развиваться. Ну а что еще ожидать от девушки, которая в шестилетнем возрасте возводила из рунных плашечек модель Парфенона.

– Я хотела прийти. Не могла иначе, – отозвалась она. – Прекрасно помню, какой твоя мама была замечательной.

– Ей бы понравилось, что ты здесь.

Лицо Аннабет раскраснелось от ветра. Она глянула вдаль, где кончались деревья.

– Я знаю, что тебя тоже кремировали, ну, то есть то твое тело, – уточнила она. – Прах положили в фамильный склеп. Я даже и не подозревала до этого, что он у нас есть.

Я поежился, представляя фарфоровую вазу с содержимым, которое было когда-то мной, в холодном каменном подземелье. Лучше уж здесь, среди свежего воздуха и солнечного света.

– Трудно, наверное, было тебе притворяться, будто ты веришь, что я действительно мертв, – тихонько проговорил я.

Она смахнула с лица прядь волос.

– Ну, кажется, Рэндольфу было куда тяжелее. Он выглядел сильно подавленным и потрясенным. Ну да, если учесть…

– Что ему было всегда на меня наплевать? – догадался я, что она имела в виду.

– На всех нас, – уточнила она. – Хотя у меня с отцом… – Она чуть помолчала. – Магнус, все это так непросто. У нас с ним трудно сложилось, но я теперь стараюсь быть честной с ним. Не люблю изворачиваться и скрывать.

– Ты уж меня извини, – оставалось мне лишь развести руками. – Но я думал, лучше тебя не вмешивать в свои проблемы. Видишь ли, я последние несколько дней совсем не был уверен, что выживу. Случилось много чего опасного. И связано это со старой семейной историей по линии моего отца.

– Магнус, возможно, я понимаю гораздо больше, чем тебе кажется.

Кажется, Аннабет и впрямь была в теме. Во всяком случае, реагировала на мои слова куда адекватнее большинства тех, с кем я сталкивался даже в Вальгалле. Я по-прежнему не хотел подвергать ее риску, но и отмалчиваться больше было нельзя. Этим бы я положил конец нашей дружбе, а ведь она едва начала восстанавливаться.

– В общем, сейчас со мной полный порядок, – пытался я балансировать в рамках золотой середины. – Остановился у друзей в одном из тех недурных местечек, о которых большинство людей представления не имеют. Дяде Рэндольфу знать ничего обо мне не надо, и лучше бы ты вообще никому не рассказывала. Даже своему папе.

– Полагаю, деталей мне от тебя не узнать? – склонила чуть набок голову Аннабет.

«Вам обязательно надо поговорить, – тут же вспыли у меня в памяти слова отца. – Тебе потребуется помощь, прежде чем все будет сказано и сделано». А следом за тем я подумал о Сэм и ее семье, множество поколений которой привлекало внимание богов. Рэндольф мне намекал, что и мы такие же.

– Я еще вот почему не хотел тебя подвергать опасности, – принялся объяснять я Аннабет. – Надеялся, что ты станешь для меня связью с обычным миром.

Она, уставившись на меня, звонко расхохоталась.

– Ты даже не представляешь, насколько это смешно. Знай ты хоть в общих чертах, какая странная у меня жизнь…

– А я как раз здесь и с тобой ощущаю себя нормальным, как никогда за последние годы. После всех этих безумных ссор наших родителей, глупых обид и многолетнего отчуждения я надеялся, что хоть у нас с тобой может наладиться.

Лицо ее посерьезнело.