Меч Лета

Следующий великанский залп поджег парашют Близнеца. Будь у нас чуточку больше времени, Сэм успела бы перерубить топором стропы, но мы не могли терять ни секунды на это дело. Новая порция пылающей смерти образовала солидных размеров кратер в полу рядом с нами, опалив попутно крылья Гуниллы и шарф Хартстоуна. Искры попали Блитцену в глаза.

– Я ослеп! – взвыл он.

– Спокойно, буду тебя направлять, – изо всех сил бодрился я. – Налево. Да нет, лево совсем с другой стороны!

Гейрод замечательно проводил время в другой части холла, распевая громкую йотунхеймскую песню, спотыкаясь, периодически вливал в себя медовуху и выхватывал из попадавшихся ему на пути жаровен все новые порции раскаленных углей.

– Н-ну же, маленькие мои гости! – восклицал он между куплетами песни. – Нмеппракнльмо вы ик – трасгс.

– Вы д-должны ловить мои угли и, – ик! – кидать их обратно.

Я озирался, отчаянно ища выход. Напротив входа в столовую находилась ещё одна дверь, но щель под ней была слишком низкой, чтобы пролезть в неё, а сама она слишком большой, чтобы вышибить силой, и к тому же запертой на толщенный засов из ствола дерева, загнанный в железные скобы. Короче, не вариант.

Впервые за время существования в виде эйнхерия я возмутился, что раны мои заживают чересчур медленно. Если даже нам было суждено здесь погибнуть, я предпочел бы отдать копыта здоровеньким, то есть не на руках у Блитца, а на своих двоих.

Взгляд мой возвысился к потолку. Последняя из колонн, пораженных Гейродом, треснула снизу доверху и прогнулась, готовясь вот-вот рухнуть. Я вспомнил, как мама впервые меня заставила самостоятельно установить палатку. С тех самых пор мне был известен один непреложный закон: натянуть ровно тент, чтобы он держался, не провисая, на многочисленных опорах и колышках – задача совсем не из легких. Вот обрушить плевое дело.

– У меня появилась идея, – объявил я друзьям. – Блитц, придется тебе ещё чуть-чуть потаскать меня, если, конечно, Сэм…

– Ну уж нет! – возразила она, не дослушав.

– Я в порядке, – простонал Блитцен. – Со мной все отлично. Даже снова уже почти могу видеть. – Внимание, – сфокусировал я их на новой задаче. – Сейчас побежим прямо на великана.

Харт кинул на меня такой взгляд, что никаких пояснительных жестов ему не требовалось:

– Ты совсем спятил?

Лебедь Гунилла смотрела с ровно таким же выражением.

– Просто следуйте за мной, – сказал я. – Будет весело.

– Ох, не хотела бы я. чтобы эти слова были выбиты намоем надгробии, – скорбно проговорила Сэм.

– Эй, Гейрод! – задиристо крикнул я великану. – Кидаешь ты свои угли словно фольквангерец!

– Йотунхейм тебе в нос! – прорычал оскорбленный Гейрод и повернулся за новой угольной порцией.

– Прямо на него! – скомандовал я. – Вперёд!

Великан готовился для броска.

– Вправо! – крикнул я Блитцену.

Мы все метнулись за ближайшую колонну.

Уголь Гейрода втесался в неё, прожег, рассыпаясь на тысячи огневых точек и множа количество трещин на потолке.

– Теперь налево! – прокричал друзьям я. – Бежим к нему вдоль другого ряда колонн.

– Ты решил… – Глаза Сэм стали в два раза больше обычного, потому что она просекла мой план. – Нет, ты действительно чокнутый.

– У тебя есть идея получше?

– К сожалению, нет.

И мы побежали, не прячась от великана.

– Твои дочки не пьяные! – прокричал я ему. – Они мертвые!

– Чтоо? Нет! – выпустил он в нашу сторону новый снаряд из жаровни. Колонна такого удара не выдержала и, дымясь, развалилась на кучу оплавленных каменей.

Потолок застонал, покрываясь сетью все новых трещин, а мы свернули в центральный проход. – Мазила! – крикнул я великану. – Снова ноль – мимо!

Г ейрод отшвырнул в сторону рог с остатками медовухи и принялся с яростным рыком черпать обеими руками угли из жаровен и метать их в нас. На нашу удачу, злость затмевала ему глаза и метал он теперь свои огненные снаряды скорей не прицельно, а наугад. Мы, уворачиваясь, петляли между колоннами, а великан налетал на жаровни, сбивал их и кидал во все стороны пригоршнями уголь, руша все новые колонны.

Я издевался над его костюмом, прической, лаковыми туфлями и, наконец, довел его до того, что он швырнул в нашу сторону целую жаровню. Она разрушила последнюю опорную колонну в той части холла, где он стоял.

– Отступаем! – проорал я Блитцену. – Мигом!

Бедный гном, пыхтя и хрипя от натуги, кинулся к дальней стене.

– Убью! – вслед нам рычал Гейрод. – Поганые тр-русы!

Сообрази он пуститься за нами вдогонку, песенка наша была бы спета. Но затуманенный медовухой разум Гейрода мыслил сейчас только областью углеметания, и он продолжал упорно кидаться жаровнями, когда потолок над ним с треском стал осыпаться.

Глянув вверх, он исторг дикий вопль, но поздно. Потолок в его части рухнул, и великан исчез, погребенный под тысячами тоннами камней.

Я очнулся от дикого кашля. Вокруг валялись обломки. Все пространство окутывало густое облако пыли.

Когда пыль немного рассеялась, я обнаружил в нескольких метрах от себя Сэм. Она сидела, скрестив по-турецки ноги, и тоже надсадно кашляла. Видок у неё был такой, словно она основательно вывалялась в муке.

– Блитцен! Харт! – позвал я.