Меч короля

У Донована был простой метод выяснения того, есть ли у ученика способности или нет. Он взял железную заготовку и показал ее Эллен.

– Насколько я понимаю, раньше ты работал только с железными заготовками в виде чушек или прута?

Эллен кивнула.

– Это выплавленное железо – таким оно выходит из плавильной печи. Оно совершенно необработанное. Если присмотришься к отдельным заготовкам, ты увидишь, что их края выглядят по-разному. По внешнему виду таких заготовок можно определить, как дальше обрабатывать железо, а главное, для чего оно подходит: для гибкого и более тонкого лезвия или для ножен. Зернистый блестящий край свидетельствует о том, что такое железо более прочное, а гладкий край заготовки говорит о том, что это железо более мягкое. По разнице в цвете заготовки ты можешь определить чистоту железа.

Донован протянул Эллен заготовку, а затем указал на груду выплавленных железных заготовок, лежавших перед ними. Вид у мастера был весьма довольный. Вероятно, он заставлял всех юношей, которые хотели стать его учениками, выполнять это задание, и, скорее всего, большинство из них не смогли его выполнить.

«Черные» кузнецы – кузнецы, изготавливающие несложные инструменты, замки и решетки из черного железа, – получали уже обработанные заготовки, которые сразу же можно было ковать. Поэтому для Эллен выплавленное железо было совершенно новым и незнакомым материалом, но она внимательно слушала объяснения Донована и запоминала каждое его слово.

Эллен села, скрестив ноги, на глиняный пол мастерской и еще раз внимательно осмотрела заготовки, которые Донован ей показывал. Она попыталась прочувствовать свойства железа, которые ей предстояло определить. Донован притворялся, будто занимается чем-то другим, но на самом деле он внимательно следил за тем, что она делала. Эллен совершенно спокойно взяла первые две заготовки, взвесила их на ладонях и, внимательно осмотрев, понюхала и ощупала. Через некоторое время она положила одну заготовку справа на пол перед собой, а другую – слева. Затем она взяла следующую заготовку, столь же внимательно ее осмотрела, ощупала и обнюхала, и в конце концов определила, куда ее положить.

Чем больше заготовок она осматривала, тем лучше понимала, в чем их отличие. Она была уверена, что даже Доновану потребовалось бы некоторое время, чтобы рассортировать эти заготовки. Хотя Эллен не имела ни малейшего понятия, как выковывают мечи, она подозревала, что качество оружия во многом зависит от качества материала заготовки, из которой оно создается, и решила рассортировать все заготовки не на две части, а на четыре. Когда Эллен это сделала, она встала и подошла к Доновану, лицо которого ничего не выражало.

– Я все сделал, мастер.

Донован подошел с ней к разложенным заготовкам.

– Вот железо для клинков, вот – для ножен, а рядом я разложил заготовки, которые мне кажутся негодными ни для того, ни для другого.

Донован скептически взглянул на нее, но в его глазах промелькнуло любопытство. Он повернулся к двум грудам заготовок, которые были больше остальных. Он по отдельности осмотрел каждую заготовку, делая это так же, как и Эллен.

Эллен заметила, что он очень доволен ее работой, но, как только Донован перевел взгляд на девочку, лицо его опять помрачнело. И как мог Ллевин посоветовать ей этого мастера? Донован казался Эллен грубоватым и заносчивым. Но в тот момент, когда он объяснял ей задание, у нее возникло очень странное ощущение. Она не могла выразить это словами, но чувствовала: ее что-то связывает с этим кузнецом. Казалось, у них обоих одинаковый подход к выполнению этого задания. Объяснения Донована были краткими, ясными и четкими, ни Ллевин, ни Осмонд так с ней не разговаривали.

– Я подумаю о том, брать тебя к себе в ученики или нет. Приходи вечером, тогда и узнаешь мое решение, – сказал Донован, хмуро взглянув на девочку.

«Он меня терпеть не может, этот ворчун, – подумала она. – Но и он мне не нравится». Когда Эллен вышла из кузницы, она увидела Гленну, которая развешивала белье во дворе.

– Здравствуй, Элан! – радостно воскликнула она и помахала Эллен рукой, как будто знала ее много лет.

– Приветствую вас, госпожа, – вежливо ответила Эллен, но в ее голосе все-таки слышалось разочарование.

– И?

– Я сделал то, что он мне сказал.

– И что, ты смог рассортировать заготовки?

– Да, я все сделал правильно. Он осмотрел каждую заготовку и положил ее туда же, куда и я.

– Ну что ж, тогда тебя можно поздравить. Но почему же ты такой грустный?

Гленна взяла большую льняную простыню и повесила ее на веревку.

– Мастер еще не принял решение. Он велел мне зайти позже. По-моему, он меня терпеть не может.

– Он ожесточившийся старый дурак, дай ему немного времени. Это не тебя он терпеть не может, а себя самого. К тому же он все еще сердится на Ллевина, но все устроится, поверь мне! – Она ободряюще улыбнулась Эллен.

Если Донован вызывал у Эллен неприязнь, то Гленна была окружена аурой уюта и материнской заботы.

– Ну так я зайду позже, – грустно сказала Эллен и решила еще раз сходить на рынок.