Меч карающий

– Ну, не все же торговцы, – сказал Хатч и решил, что нет смысла увиливать. – Создалось впечатление, что мы столкнулись с моральной оппозицией в лице местного священника.

Найдельман криво улыбнулся.

– Пастор не одобряет всё это, не так ли? После двух тысяч лет убийств, инквизиции и нетерпимости я просто и помыслить не мог, что хоть кто-то из христианских священников ещё уверен в правоте своей морали.

Хатч с чувством некоторого дискомфорта переступил с ноги на ногу. Сейчас перед ним стоял многословный Найдельман – совсем непохожий на того холодного человека, который лишь несколько часов назад приказал перевести насосы на критически опасную мощность.

– Они сказали Колумбу, что его корабль свалится с края земли. И заставили Галилео публично отречься от его величайшего открытия, – продолжил Найдельман.

Капитан помолчал, доставая трубку из кармана и шаг за шагом исполняя ритуал разжигания.

– Мой отец сам был священником-лютеранином, – сказал он несколько тише, встряхивая спичку. – Мне хватило до конца жизни.

– Вы не верите в Бога? – спросил Хатч.

В молчании Найдельман посмотрел на доктора, а затем опустил голову.

– Если уж начистоту, я часто жалел, что не верю. В детстве религия играла для меня такую роль, что теперь, когда её нет – я иногда чувствую, как мне её недостаёт. Но я из тех людей, что не могут верить в отсутствие доказательств, и это то, что не поддаётся контролю с моей стороны. Мне необходимо доказательство, – пояснил он и глотнул портвейна. – А почему вы спрашиваете? У вас имеются какие-нибудь религиозные верования?

Хатч посмотрел ему в лицо.

– Ну… Да, именно так.

Найдельман выжидал, продолжая курить.

– Но я не хочу о них говорить.

На лице Найдельмана появилась улыбка.

– Потрясающе. Отдаю вам должное.

Хатч передал ему стакан.

– И это не был единственный голос против, который я слышал в городе, – продолжил он. – Я встретил старого друга, учителя естественной истории. Он думает, мы потерпим неудачу.

– А вы? – спокойно спросил Найдельман, не глядя на него, всецело занятый портвейном.

– Если бы я так думал, то не пошёл бы на всё это. Но если скажу, что сегодняшняя неудача меня не осадила, то совру.

– Малин, – чуть ли не с нежностью произнёс Найдельман, опуская стакан. – Я не могу вас за это порицать. Признаюсь, на какой-то миг я ощутил отчаяние, когда насосы не сработали. Но в душе я ничуть не сомневаюсь – мы преуспеем. Теперь я понимаю, в чём наша ошибка.

– Полагаю, там было больше пяти подводных туннелей, – ответил Хатч. – Или, кто знает, какой-нибудь трюк с гидравликой.

– Вне всяких сомнений. Но я имею в виду вовсе не это. Видите ли, мы зациклились на Водяном Колодце. А теперь я понял, что наш противник – вовсе не он.

Малин вопросительно поднял брови, и капитан посмотрел прямо на него. Трубка была зажата в кулаке, глаза ярко поблёскивали.

– Нет, не Колодец. А человек. Макаллан, архитектор. Он постоянно оказывается на шаг впереди. Он предвидел наши действия и действия тех, что были до нас.

Поставив стакан на покрытый фетром стол, он подошёл к стене и откинул деревянную панель, открывая взору маленький сейф. Как только он нажал на клавиатуре несколько кнопок, дверца сейфа отворилась. Протянув руку, Найдельман вытащил оттуда что-то, а затем повернулся и выложил это перед доктором. Предмет оказался переплетённой в кожу книгой в четверть листа; книга Макаллана, «Духовные строения». Капитан с превеликой осторожностью приоткрыл её, поглаживая длинными пальцами. На полях рядом с отпечатанными колонками текста виднелись аккуратные мелкие буквы, написанные от руки – светло-коричневые, чуть ли не точь-в-точь акварельная краска. Буквы, строчка за строчкой, время от времени прерываемые некрупными, искусными механическими зарисовками различных стыков, арок, подтяжек и деревянных ряжей.

Найдельман похлопал по странице.

– Если Колодец – танк Макаллана, тогда это – слабое звено, под которое мы можем протолкнуть лезвие. Совсем скоро мы расшифруем вторую часть кода – и вместе с ней получим ключ к сокровищам.

– А почему, собственно, вы так уверены, что в журнале содержится ключ к Колодцу? – спросил Хатч.

– Да потому, что остальное не имеет смысла. Зачем ещё стал бы он вести секретный журнал, мало того, что зашифрованный, так ещё и написанный невидимыми чернилами? Следует помнить одну простую вещь – Рэд-Нед Окхэм хотел, чтобы Макаллан создал для сокровищ неуязвимую крепость. Такую, которая не просто противостоит грабителям, но и подвергает их физической опасности утонуть, оказаться раздавленным или ещё какой-нибудь. Но когда вы создаёте бомбу, вы первым делом думаете о том, как её обезопасить. А потому Макаллану требовалось сделать тайный ход для самого Окхэма – быть может, тайный туннель, или способ обойти ловушки. Этот вариант отвечает аргументам на то, что Макаллан предпочёл бы сделать об этом запись.

Найдельман ровно посмотрел на гостя и продолжил.

– Но журнал содержит больше, чем просто ключ к Колодцу. Журнал – наше окно в душу этого человека. Человека, которого мы обязаны победить.