Меч Юга

Венсит из Рума, последний лорд Совета Оттовара, встретился своим сверкающим взглядом с мрачными глазами членов Совета и медленно, очень медленно поднял руки. Свет свечей блеснул на старых шрамах, пересекавших его сильные пальцы, и его товарищи поднялись, чтобы присоединиться к его жесту и его силе. Тайное напряжение усилилось, когда к Совету по очереди присоединились все волшебники острова Рум, оставшиеся выжившие представители белого волшебства континента. Их массированная мощь поднялась высоко, сконцентрировавшись в буре силы, способной высосать саму жизнь из тех, кто ее породил. И все же они были белыми волшебниками Контовара, наследниками Оттовара и Гвиниты Великих, верными и после смерти. Они знали, какой цены потребует от них работа этой ночи, но они жили как волшебники; как волшебники они умрут, потратив себя на борьбу со злом, которому они позволили жить. Их общей силы было слишком мало для победы, но этого было достаточно для единственной цели, которая оставалась у них.

Венсит собрал смертоносную силу в своих руках, его пальцы дрожали от сущности разрушения. У него была всего лишь одна задача, прежде чем он обрушит опустошение на своих врагов, и его губы приоткрылись, чтобы начать последнее заклинание.

ГЛАВА ПЕРВАЯ Белхэйдан

- С дороги, ты идиот!

Извозчик зарычал, фургон с тяжелым грузом товаров вильнул, и рыжеволосый мужчина выскользнул из-под самых копыт лошадей в канаву. Резкий белхэйданский акцент возницы перешел в живописное ругательство, но скрежещущий грохот окованных железом колес заглушил его ненормативную лексику. И, несмотря на его гнев, повозка не замедлила хода и не остановилась, потому что это был Белхэйдан, торговый центр севера. У тех, кто обслуживал прожорливый порт, было мало времени на праздные любезности с незнакомцами.

Грязная вода потекла по ногам пешехода, когда топот лошадей и стук колес стихли. Смешанные запахи соли, смолы и мусора перекрывали ароматы конопли и свежей древесины, и пробормотал гром. Ночной ветерок с запада приносил запахи готовящейся пищи, но их приятный аромат не мог заглушить резкий, влажный запах надвигающейся бури. В этих облаках был гром, и молния, и обещание холодного, проливного дождя.

Рыжеволосый мужчина покачал головой и поднялся. Он отжал свою поношенную одежду, но она никогда больше не приобретет портновского великолепия, и он сдался, пожав плечами, и вгляделся в ветер. Порывы ветра теребили его волосы, и он уткнулся в них, чувствуя приближение бури на своих скулах. Белхэйдан маячил перед ним, пронизанный нитями светящихся уличных фонарей, в темноте поблескивали окна. Большая часть города, спроектированного гномами, была погребена в скальной породе крутого горного склона и предгорий, увенчанных его стенами и укреплениями, но его широкие улицы были густо застроены наземными домами, магазинами и тавернами, предпочитаемыми другими расами людей. Теперь рыжеволосый мужчина задумчиво почесал подбородок, затем направился к уличным фонарям, ведущим к сердцу города.

Он был не один. Старик в переулке выпрямился, прислонившись к удобной стене, и настороженно покосился на низко нависшие облака. Затем он покорно поднял капюшон своего пончо в стиле сотойи и подождал, пока рыжеволосый мужчина наполовину исчезнет в темноте, прежде чем подтянуть пояс с мечом под этим пончо и тихо последовать за ним по мостовой.

* * *

Невнятное обещание грома было искуплено ливнем. Ветер мгновенно стих, оставив воздух неподвижным и безмолвным, колючим и гудящим. Следующее мгновение родилось в сверкании молнии и шипении дождя. Ветер вернулся, освеженный паузой, вздымая полы пончо старика и заставляя рыжеволосого мужчину сгорбиться под каплями дождя, которые оседали на нем.

Старик что-то злобно пробормотал в свою аккуратно подстриженную бороду, в то время как молодой человек продолжал в том же темпе. Терпимость к грозам была юношеским пороком, которым старые кости больше не хвастались. Дождь хлестал старика по плечам, как камешки, а ветер угрожал сорвать капюшон с его головы, но он хмыкнул с чем-то похожим на удовлетворение, когда посмотрел на встретившийся указатель поворота.

Идущий впереди рыжеволосый мужчина оглядывал затемненные магазины и склады, тащась под проливным дождем, прикрывая глаза от дождя ладонью, сложенной чашечкой, в поисках убежища. Никто не ходил по улицам в такую погоду - действительно, приближающаяся гроза помогла объяснить угрюмую поспешность извозчика, - но он постоянно озирался через плечо, как будто каким-то образом осознавал, что он не один на пустынной улице. И все же, как бы быстро он ни оглядывался, старик всегда ухитрялся поместить между ними угол, ставню или выступающий каменный выступ прямо перед тем, как мужчина поворачивался.