Меч и Цитадель

«Когда мост рухнет, дестрие отпрянет назад, – думал жених, – и духу жаворонка не удастся проскочить мимо, а значит, он либо вновь обернется птицей, либо погибнет на дне ущелья». Понимаете, на подобные мысли его навели поверья наших краев: у нас всякий верящий в оборотней подтвердит, что оборотни, подобно мыслям, не желают менять обличья, оказавшись в неволе.

Вновь одолев длинный, покачивающийся под ногами мост через пропасть, вернулись они на ту сторону, откуда пришел второй из женихов, и, едва поставив ногу на твердый камень, выхватил жених из ножен отточенный острее острого меч. Настил моста держался на паре пеньковых канатов, а по бокам был огражден веревочными перилами. С канатов и следовало бы начать, однако жених замешкался, перерубая перила, а незнакомец в буром оседлал дестрие, вскочив ему на спину сзади, вонзил шпоры в бока скакуна и направил его вперед. Так и погиб второй из женихов, стоптанный собственным скакуном.

Самый юный из женихов, поехавший к морю, спустя несколько дней пути достиг его берегов. Там, у кромки воды, невдалеке от беспокойных волн, ждал его некто – незнакомец в бурого цвета шляпе, в буром шейном платке, прикрывающем нос и рот, и с золотым кольцом вокруг голенища бурого сапога, возле самой щиколотки.

– Взгляни на меня, – окликнул его незнакомец. – Догадайся, кто я, и твои желания станут моими.

– Ты – ангел, – отвечал младший из женихов, – посланный указать мне, где искать жаворонка с золотым колечком на лапе.

Ангел в бурых одеждах обнажил меч и подал его младшему из женихов рукоятью вперед.

– Догадка твоя верна, – признал он. – Что же тебе угодно?

– Перечить воле сьера всех ангелов мне бы и в голову не пришло, – отвечал самый юный из женихов. – Раз уж послан ты указать мне путь к жаворонку, ничего иного я от тебя не хочу.

– Значит, так тому и быть, – подытожил ангел. – Скажи только, какой путь предпочтешь: кратчайший или же лучший?

«А вот тут наверняка кроется какой-то подвох, – подумал про себя младший из женихов. – Вечно эти силы небесные попрекают людей человеческим нетерпением – самим-то им, бессмертным, время не дорого. Можно не сомневаться, кратчайший путь наверняка ведет через какие-нибудь жуткие подземелья или еще что-то вроде».

И, рассудив так, ответил он ангелу:

– Лучшим. Разве любой другой не станет бесчестьем для моей суженой?

– Одни одно говорят, другие – другое, – пояснил ангел. – Ну что ж, тогда позволь-ка сесть на дестрие позади тебя. Неподалеку отсюда есть оживленный порт, где я совсем недавно продал двух скакунов не хуже, а то и лучше, чем твой. Там мы продадим и твоего, и золотое кольцо с моего сапога: деньги нам пригодятся.

В порту они так и сделали, а на вырученные деньги купили корабль, небольшой, однако прочный и быстрый, и наняли команду из трех знающих мореходов.

На третий день плавания, ночью, самому юному из женихов приснился сон из тех, какие нередко снятся юношам. Проснувшись, он коснулся подушки возле головы и обнаружил, что подушка тепла, а опустив голову и снова собравшись заснуть, почувствовал тонкий, изысканный аромат, очень похожий на ароматы цветущих трав – тех самых, которые женщины в наших краях сушат весной, чтоб вплетать в волосы.

Приплыли они к острову, куда прежде не ступала нога человека, и самый юный из женихов отправился на берег искать жаворонка. Нет, жаворонка он не нашел, но на закате избавился от одежды и нырнул в прохладные морские волны. Когда же звезды сделались ярче, к нему присоединился еще кое-кто, и, искупавшись, долго лежали они на песке, рассказывая друг другу были и небылицы.

И вот однажды, когда оба, стоя на носу корабля, вглядывались вдаль в поисках встречного судна (ведь в море случалось им и торговать, и драться), неожиданный порыв ветра, сорвав с «ангела» шляпу, унес ее в ненасытное, всепоглощающее море, а вскоре за нею последовал и прикрывавший лицо бурый платок.

Наконец беспокойное море им надоело, и вспомнили они о моих родных землях, где львы по осени, когда горит пампа, спасаются от огня верхом на спинах наших коров, где мужчины отважны, точно быки, а женщины неистовы, точно ястребы. Корабль свой они нарекли «Жаворонком», и вот «Жаворонок» полетел, помчался над синими волнами, каждое утро пронзая бушпритом алое солнце. В том же порту, где он был куплен, корабль продали, получив за него втрое большие деньги, поскольку «Жаворонок» успел так прославиться, что о нем начали слагать сказки да песни, и все приходившие в порт дивились, насколько мало это изящное, бурого цвета суденышко – едва ли две дюжины шагов от форштевня до рудерпоста. Трофеи и выменянные товары распродали тоже. Конечно, лучших из выросших в их табунах дестрие мои земляки оставляют себе, но в тот самый порт гонят лучших из тех, что предназначены на продажу, и там младший из женихов с «ангелом» купили себе пару прекрасных скакунов, наполнили седельные сумки золотом и самоцветами и отправились в путь – к вилле армигера, столь отдаленной, что никто не ездил к хозяевам в гости.