Меч и плеть

… Когда ночь вступила в свои права, раскинув над Мальдгардом звездное покрывало, на главной площади лагеря, огражденной крепко сбитыми рогатками и освещенной установленными на жердинах факелами, собралась громадная толпа народу. Молодые, старые, лысые, заросшие, щеголеватые и бродяжного вида, с юными лицами и посеченные в схватках. В толпе стоял гул и шум голосов, стремящихся перекричать друг друга, гвалт в котором нельзя, пожалуй, было услышать и самого себя. Сотар, Кривонос, и четверо старшин стояли близко от специально сооруженного деревянного помоста. Под помостом за пятью большими барабанами стояли обнаженные по пояс Вольные. Беспокойное пламя скакало по их блестящей от пота коже. Один из старшин подал знак, и в шум молвы врезался ритмичный, призывающий к вниманию, барабанный бой. Четверо с достоинством поднялись на помост, над головами толпы Вольных. Говорить стал старшина с малиновым поясом, держа речь уверенно и привычно:

— Друзья и боевые товарищи! Все мы собрались здесь решать, как нам поступить с памятью о старом Вирте. Большинство помнит его по совместным походам на гашхаров, по славным грабежам и дружним попойкам! Он был один из нас… и теперь он свободен! Вернулся туда, где все мы будем, оставив по себе последнее. Память. Вспомним его в последний раз? Так чтоб небу стало жарко?

В толпе одобрительно взревели. Старшина приободренным голосом продолжил, говоря заготовленную и возбуждающую эмоции речь, которую он под аккомпанемент ревов окончил вопросом:

— И что же мы сделаем с подлой гадюкой Золбергом, напавшим на Вирта?

— Убьем! Убьем! Убьем! Убьем!!!

Под размеренную цепь барабанного боя, на вспотевшем от жары и эмоций лице старшины появилось торжествующее выражение:

— И что же, кто из вас, смельчаков готов отправиться к Золбергу и донести до него нашу волю?

Крики стали на порядок выше. Близилась кульминация, в которой Вольные бы стали выяснять, кто поедет и в каком количестве, хвататься за воротники и горлопанить, являя чудеса народного волеизъявления. Трусов не было. Каждый хотел получить свою часть добычи и размяться от длительного безделья.

«Пора», — решил про себя Барлейт, и, воспользовавшись секундной паузой, прокричал:

— Дозвольте сказать слово, Вольное братство! — и стал подниматься на помост.

— Сокол… Сокол… Сокол Велона, — зашушукались Вольные глядя на строгую фигуру в красном одеянии. Сотар отметил, как нахмурились старшины, вдруг осознав, что их использовали для разогрева публики. Но прогнать его не смели, так как Вольные знали и уважали Барлейта. Командиры маленьких отрядов, составлявших самое общество Мальдгарда и простые, без затей вояки. Они ждали его слова. И он был намерен использовать это ожидание с наибольшей пользой.

— Здравствуйте, уважаемое сообщество!

— Здорова! — выкрикнули с задних рядов, и откуда-то из центра, но основная масса смотрела на лорда молча. Выжидающе. Сотар глядел на них, ощущая на себе тысячи взглядов. Внимание, способное парализовать горло неумелого оратора.

— Я прибыл к вам издалека. Сам. Как брат к братьям. К землякам. Прибыл за редким нынче даром, который нельзя купить на рынках Бестигвальда; который можно лишь заслужить, как вы заслужили свободу. Я прибыл просить вашей справедливости, — он мог бы начать со слов об опасности, грозящей Мальдгарду, но знал, что Вольные не боятся смерти и им нужен не страх, но вдохновение. — Что может один человек? Там, откуда я прибыл, верят, что он ни на что не способен. Там, быть может. Но не здесь. Я скажу вам, что может один человек! Он может изменить ход истории. Он может изменить мир. Он может выиграть любую войну. Когда континенты меняли свои очертания, а государства были малы словно дети, кто вершил судьбы человечества и творил подвиги? Каждый раз это был один человек. Кто может переломить ситуацию в нашу пользу и исправить ту историческую ошибку, которая продолжается уже третье десятилетие. Как всегда это может сделать один человек. И этот человек… каждый из Вас. Каждый из Вас это армия, способная взять любой замок, выиграть любое сражение, разбить любого врага! Каждый из Вас… а вместе мы несокрушимая сила, равной которой на свете еще не было!! Так почему бы нам не заявить о себе?!!

Старшины ошеломленно смотрели на разворачивающееся перед ними действо. Сотар — всегда спокойный, уравновешенный и дальновидный, сейчас был похож на одержимого шамана. Он энергично взмахивал руками и выкрикивал бьющие, словно мечом речи. И его поддерживали! Возможно, не существовало в мире другого племени, способного заразиться в одной речи такой яростной решимостью, кроме Вольных. В любом цивилизованном городе запала оратора хватило бы лишь на пересуды и сплетни, на которые способны ослабленные бытом изнеженные беонты. Но среди Вольных его слова действовали как поднесенный к промасленной пакле огонь. Слушая Сотара, Вольные одобрительно кивали головами и поддерживали его согласным ворчаньем.