Меч и ятаган

– Ленивый хвастун может быть очень опасен, – произнес Эль-Хаджи Фарук, но в его глазах мелькнул интерес.

Он повернулся к торговцу и стал оживленно о чем-то с ним шептаться, тот хихикнул, потом обернулся и стал шептать что-то на ухо писцу Фарука, сидевшему позади.

– Скажи мне, Николо Борг, – продолжил Фарук, – ты боишься своего Бога?

– Да, хозяин.

– А меня ты боишься?

Нико сделал глубокий вдох, думая, как лучше ответить, а потом медленно произнес:

– Нет, хозяин.

– Тогда ты, должно быть, не так умен, как мне показалось, – наклонился к нему Фарук. – Что ты умеешь запоминать так хорошо, что не надо записывать? – спросил он снова.

– Все, хозяин, – повторил Нико.

– Ты говоришь на итальянском. А еще?

– Только на мальтийском, хозяин, и еще немного на испанском.

– На арабском?

– Нет, хозяин.

– Тогда тебе лучше слушать очень внимательно, – улыбнулся Фарук и стал вразнобой называть арабские числа. – Ашара, талехта, сифр, хамса, ситтаашар, ишрин, талатин, итнаашар…

Всего он перечислил более двадцати чисел, произнося их четко, но быстро. Писец записал их за Фаруком, и тот пристально посмотрел на Нико:

– Ты хорошо меня слышал?

– Да, хозяин.

– Сможешь повторить их?

– Да, хозяин.

– В том порядке, в каком я называл их?

– Да, хозяин.

Фарук и торговец снова начали шептаться. Послышались сдержанные смешки, и мужчины явно о чем-то договорились. Торговец щелкнул пальцами, подзывая стоявшего за диванами стражника. Тот выхватил из ножен ятаган – лезвие засверкало на солнце – и встал на изготовку.

– А теперь, Нико, – снова заговорил Фарук, – я хочу, чтобы ты повторил эти числа в том же порядке, в котором я их произнес. Но прежде чем ты приступишь, позволь мне усилить твое рвение и рассказать о небольшом пари, которое мы заключили с моим добрым другом, уважаемым вором, который является хозяином этих торгов. Если ты потерпишь неудачу, в чем лично он совершенно уверен, я заплачу за тебя двойную цену. Чтобы возместить мои расходы и вполне понятное разочарование, тебя четвертуют. Голову повесят вот здесь, чтобы вороны выклевали тебе глаза, – провозгласил Фарук и показал на каменную арку над воротами, где, отбрасывая длинную тень на стену, в кладку был вбит острый железный крюк, покрытый ржавчиной, цветом напоминавшей запекшуюся кровь.

Нико посмотрел на крюк, постепенно понимая, что ему сказали, и побледнел. Ему стало тяжело дышать, он с трудом справился с волной головокружения и тошноты. В висках застучало, сердце колотилось как бешеное. Он не мог вспомнить ни единого слова из произнесенного Эль-Хаджи Фаруком. Все слова сливались в неразборчивую мешанину, которая испарялась в обжигающе жаркой пустыне страха.

– Думаю, мы все согласны, что будет жаль, если такой милый мальчик покинет нас, – продолжил Фарук. – Но если тебе удастся сделать то, что я сказал, а мне кажется, что так оно и будет, тебя никто не тронет, а я ничего не заплачу. Хорошее развлечение, как думаешь, Нико? – сверкая глазами, спросил он.

По рынку пошли слухи о заключенном пари, торговцы и менялы оживленно перешептывались. Под ноги Нико кинули тряпку для сбора денег, и на ней быстро выросла куча монет – нашлись и другие желающие сделать ставку. На зрелище собрался поглазеть весь Бедестен. Какой-то старик громко порицал собравшихся за тягу к азартным играм, напоминая им, что Святая книга строго запрещает такие развлечения. Эль-Хаджи Фарук мрачно размышлял над его словами, а остальные ждали вердикта торговца, поскольку он единственный из них совершил паломничество в Мекку. Наконец Фарук предложил, чтобы десятую долю всех ставок отдали в мечеть в качестве закята, духовной десятины, которая очистит души участников пари. Гениальное решение вызвало в толпе довольный шепот, и ставки продолжили расти.

Раздетый догола предмет пари стоял на коленях, объятый ужасом и паникой от собственной хвастливости. Нико попытался успокоиться и стал глубоко дышать, чтобы взять себя в руки. Сердцебиение немного замедлилось, в голове прояснилось.

Эль-Хаджи Фарук восседал на подушках и потягивал свой напиток. Когда последняя ставка была принята, он кивком приказал Нико начинать.

Нико закрыл глаза, сосредоточился и, слегка запинаясь, начал выговаривать незнакомые слова:

– Ашара, талехта, сифр…

Писец быстро записывал, отмечая его ответы. Внезапно Нико замолчал, и на рынке воцарилась мертвая тишина. Торговец довольно улыбнулся, готовясь забрать свою скромную награду. Стражник схватился обеими руками за эфес ятагана в ожидании приказа.

– Талатин, итнаашар хамсин, эль фейн… – Последние слова Нико произнес медленно, словно боялся запнуться. Закончив, он задержал дыхание и открыл глаза.

Фарук обернулся к писцу, у которого лицо вытянулось от удивления. Торговец помрачнел. Фарук просиял. Нико чуть не упал от испытанного облегчения. Из толпы донеслись крики и смех, люди поверить не могли в увиденное чудо. Ставки перешли в руки выигравших, люди пораженно качали головой.